Крымские «армагеддоны» Иосифа Сталина

Следствие было в самом начале, когда в минский морг потянулись евреи-театралы – посмотреть на труп знаменитости[436]. Голубов никого не интересовал – шли смотреть только на Михоэлса. Фактически это было глумление над останками несчастного. Служащий морга показывал труп режиссера за деньги, вертел его мертвое тело перед любопытствующими, демонстрировал повреждения, разъяснял что к чему… Как выглядит окоченевшее мертвое тело, много часов пролежавшее в снегу на морозе, с отпавшей нижней челюстью, в растрепанной оледенелой одежде, можно только представить… Одна нога была в ботинке, на другой сохранился только заскорузлый носок… Это чудовищное издевательство продолжалось несколько часов – каталку с трупом выствили близ наружных дверей морга. Но самое худшее, видимо то, что именно из минского морга от безграмотный в медицине театральных истреичек пополз слух об убийстве великого режиссера. Зафиксированную всеми экспертами ссадину на голове Михоэлса молва представила проломленным черепом – вдруг появилась дырка в несколько сантиметров. Со временем дырка в сплетнях росла-росла и выросла в отрезанную голову! О Голубове ничего подобного не рассказывалось, он где-то потерялся – сплетников не заинтересовал.

Затем была минская судмедэкспертиза по всем правилам, со вскрытием. Она-то и установила, что Михоэлс все время предывания в Минске был трезв, а в крови Голубова алкоголь был обнаружен в минимальных количествах. После экспертизы останки обеих жертв погрузили в оцинкованные гробы и увезли в Москву.

Соломон Михоэлс

Там 14 января покойного Михоэлса осмотрели столичные светила, о судебной медицине имевшие весьма смутные представления. Академик медицины Б. И. Збарский (более химик, чем медик), будучи личным другом Михоэлса, взял тело к себе в институт, чтобы подготовить его к гражданскому прощанию. Воспользовавшись возможностью, он и двоюродный брат Михоэлса академик медицины М. С. Вовси (главный терапевт Красной Армии) провели общее освидетельствование трупа. Из показаний артиста В. Л. Зускина на процессе ЕАК: «14 утром в Москву прибыл гроб с телом Михоэлса. Перед этим нам позвонил академик Збарский, который был дружен с Михоэлсом, и сказал, что как только прибудет гроб с телом в театр, чтобы позвонили ему, так как он хочет осмотреть, в каком состоянии находится тело и можно ли его выставлять для прощания. И в 11 часов, как только прибыло тело, прибыли академик Збарский[437], Вовси[438] (брат Михоэлса) и художник Тышлер

[439].

Когда раскрыли оцинкованный гроб, около гроба мы были впятером, мы увидели проломанный нос, левая щека сплошной кровоподтек, и тогда мне академик Збарский заявляет, что он заберет труп к себе в институт, где обработает лицо, чтобы можно было выставлять…

Когда Збарский приехал на похороны, он мне говорил, что, безусловно, смерть Михоэлса последовала вследствие автомобильной катастрофы, и объяснил мне, что одна рука сломана и потом эта же щека в кровоподтеке. Это случилось вследствие того, что одна машина, шедшая навстречу, налетела на другую и их обоих отбросило в сторону, значит они погибли в результате удара машиной. И здесь же он мне сказал, что он умер хорошей смертью. Если бы ему оказали сразу помощь, то может быть можно было кое-что сделать, но он умер от замерзания, потому что он лежал несколько часов в снегу»[440]

.

Не зная о показаниях Зускина, его рассказ дополнил, а точнее – все запутал в 1965 г. участник событий художник А. Г. Тышлер: «Я сопровождал его тело к профессору Збарскому, который наложил последний грим на лицо Михоэлса, скрыв сильную ссадину на правом виске. Михоэлс лежал обнаженный, тело было чистым, неповрежденным»[441]. Другими словами, никакого наезда автомобиля не было, никаких следов минского судмедвскрытия не сохранилось (кто бы позволил не выполнить инструкцию и не провести вскрытие?!), имелись только повреждения головы! Правда, защитники Тышлера объясняют, что он слегка солгал, чтобы таким образом намекнуть читателям на убийство в противовес версии о дорожно-транспортном происшествии. Своей цели художник добился – его рассказ на долгие годы стал для кухонных сплетников главным свидетельством убийства Михоэлса.

Итак, перед нами две наиболее близкие к правде версии гибели режиссера и его спутника. Они, бесспорно, во многом противоречат друг другу, но хотя бы не столь глупы, как принятая ныне за неопровержимую истину.

1. Минская версия. 12 января 1948 г. между 20.00 и 21.00 направлявшихся пешком в неизвестном направлении Михоэлса и Голубова сбил краденый грузовик. Оба погибли сразу от травм, несовместимых с жизнью. Трупы всю ночь пролежали на морозе, под обильным снегопадом.