Крымские «армагеддоны» Иосифа Сталина

Теперь поставим себя на место руководителей СССР. В стране проживало более 100 народов. От войны пострадали все. Некоторые в гораздо большей мере, чем евреи. Холокосту на оккупированных фашистами территориях подвергались все советские граждане, а холокост галутных евреев Европы аргументом для предоставления привилегий части своих граждан в СССР служить не мог. При этом вспомним, что после Октябрьской революции евреи уже имели значительные привилегии и получены они были за счет принижения тех же пострадавших в Великой Отечественной войне народов. Это, кстати, и послужило основным поводом для послевоенного бытового антисемитизма. Выполни Кремль предложения ЕАК, и получалось бы, что для защиты интересов евреев в стране основан особый комитет, а людям других национальностей предлагалось бы быть людьми второго сорта, поскольку помочь всем разом страна в послевоенной разрухе не могла. Отказ же согласиться с предложениями ЕАК уже в наши дни трактуется либеральными авторами не иначе, как государственный антисемитизм.

Однако любой объективно мыслящий человек признает, что никакого государственного антисемитизма в решениях органов власти в те годы не было. А вот национализм со стороны руководства ЕАК проявлялся со все возраставшей энергией. Но и это не главное. Беда была в том, что действительно страдали в тяжкие для советского народа годы и унижались антисемитскими эксцессами слабо защищенные (как и все рядовые жители любой страны в любые времена) галутные евреи. А вот защищать их права и получать привилегии взялась всегда всесторонне защищенная озетовская элита, уже получившая в 1920-х гг. все возможные дивиденды от революции, теперь же намеревавшаяся законодательно закрепить за собой право контроля за исполнительной системой и право указывать этой системе, что, как и когда делать на благо советских евреев. При этом какую-либо ответственность за свои решения озетовская верхушка нести не желала – они решают, а властные органы обязаны исполнять. Пусть вертятся как могут, но чтобы решения озетовцев в интересах евреев были выполнены. Иначе – антисемитизм!

О существовании кластеров в еврейском народе никогда не говорилось и не говорится – он якобы единый страдалец. Только галутная беднота исключительно страдательная сторона, а озетовская элита лишь сочувствует глутным евреям и показно защищает их, преимущественно ярким словом. Вот такое распределение труда.

Правда, приходится признать, что в ходе восстановления народного хозяйства СССР, никто из евреев без жилья и без работы не остался, вновь заработанное имущество не потерял, от реального государственного антисемитизма не пострадал (а придуманный пусть остается на совести его придумавших). Другими словами, весь сыр-бор, раздувавшийся руководством ЕАК со ссылками на корреспонденцию комитета, в конечном итоге свелся к первоочередности решения проблем, т. е. яйца выеденного не стоил.

* * *

Неадекватная настойчивость того же Михоэлса довела дело до того, что уже через год после записки Шкирятова – Андреева послышались со временем нараставшие призывы к закрытию ЕАК. Наиболее весомыми стали «Меморандум Суслова» 1946 г. и Докладная записка министра КГБ В. С. Абакумова от 26 марта 1948 г.

«Меморандум Суслова» – очень важен для понимания всего происходившего тогда в клубке национальных проблем, которые предстояло решить И. В. Сталину. Поэтому приведу его текст почти полностью, только в небольшом сокращении.