Крымские «армагеддоны» Иосифа Сталина

Оставим в стороне традиционные для 1940-х гг. жаргон функционеров и аргументацию, но обратим внимание на то, как менее чем за три года руководители-интеллигенты ЕАК обнаглели – другого слова не подберешь – и перешли от помощи собственно советскому народу к открытому национализму мировой еврейской диаспоры. Кому довелось наблюдать национализм в процессе его развития, тот знает, что начинается он обычно с истеричной любви к родному слову и нежной жалости к своему народу-страдальцу. Потом национализм перерастает в сравнение своего нежного, мягкого, доброго языка с грубыми уродливыми словом других языков и с гораздо меньшими страданиями других народов пред величайшими страданиями собственного народа. Потом и прекрасное родное слово, и народные страдания становятся исключительной привилегией собственного народа. А потом начинается борьба с «угнетателями» – против тех, кто пытается посягнуть на святое право исключительности. Эта борьба перерастает в войну вплоть до геноцида «подлых» народов, которые посягают на исключительность красоты и доброты народа-страдальца. Правда, тогда истребляют, как правило, самых невинных и ни к чему не причастных. Потому что нет безобидного или благотворного национализма – таковым он становится только в фантасмагориях националистической или подстраивающейся под агрессивных националистов интеллигенции. Исключение составляет сталинский тип «национализма вовне», направленный на защиту экономических интересов собственного многонационального народа.

* * *

Сталин не дал хода «Меморандуму Суслова». Причинами такого снисходительного отношения к ЕАК называют советскую враждебную Великобритании политику на Ближнем Востоке и сталинское заигрывание с сионистами Палестины. Безусловно, это тоже сыграло свою роль, но по большому счету вождь просто не хотел связываться с элитной группкой зацикленных на национализме интеллигентов: вреда от них было тогда чуть, а криков и истерик в разгар «холодной войны» ожидалось море разливанное. Потому вместо разгона ЕАК министерству госбезопасности было поручено пристальнее понаблюдать за руководством комитета.

Как обстояли дальнейшие дела – тайна, покрытая пеленой времени и замызганная националистическими фантазиями на тему конспирологии. Сомнительно, что В. С. Абакумов в самом деле разыграл истрию о евреях-шпионах, дабы потрафить «антисемиту» Сталину. Вряд ли вождь, ценивший каждую рабочую минуту своих сотрудников, попался бы на такую приманку и дозволил бы бестолковую трату рабочего времени в столь важном для страны учреждении. И министр госбезопасности наверняка об этом знал. Да и не было у Абакумова иных забот, как вместо того, чтобы противостоять настояшим шпионам «холодной войны», сочинять несуществующий заговор болтливых интеллигентов.

Скорее всего, благополучно пережив «Меморандум Суслова», активисты ЕАК возомнили, что теперь для них нет запретов, и пустились во все тяжкие. Недаром ведомство М. А. Суслова в начале 1948 г., видимо, сразу после гибели С. М. Михоэлса, высказалось о целесообразности произвести смену руководства комитета. Предлагалось вывести из состава президиума ЕАК И. С. Фефера, Л. С. Штерн, Л. М. Квитко, Д. Р. Бергельсона, С. Л. Брегмана[509], И. С. Юзефовича, В. Л. Зускина и П. Д. Маркиша. На замену в президиум предлагалось ввести генерала Д. А. Драгунского, поэта С. Я. Маршака, архитектора Б. М. Иофана, композитора И. О. Дунаевского, солистку Большого театра, балерину М. М. Плисецкую. Бесспорно, ЕАК при такой замене стал бы гораздо представительнее.

Но решение вопроса затянулось. А 26 марта 1948 г. В. С. Абакумов в докладной записке Сталину обвинил руководство ЕАК в шпионаже в пользу США. Что могли нашпионить эти комедианты в силу их профессий и окружения, еще большой вопрос. Однако под шпионажем в те времена подразумевались любые секретные встречи с палестинскими сионистами и людьми, связанными с американским «Джойнтом». Тем более, что безобидными их не назовешь: где «Джойнт», там и крымские вожделения транснацинального капитала. Атомной бомбы в 1948 г. у СССР еще не было, а угроза тотальной атомной бомбардировки наших территорий возрастала с каждым днем..

И в этот раз Сталин спустил все на тормозах. А в октябре произошло то, что произошло. Оказалось, что у десятков тысяч советских евреев родина не Советский Союз, а Израиль. И ЕАК основательно приложил к такому выбору свою руку. Доказывать, что евреи, приветствовавшие Голду Мейерсон, по духу были советскими людьми, значит, лгать.

* * *