Крымские «армагеддоны» Иосифа Сталина

2. Провокация спецслужб. Такова версия Ж. А. Медведева. Поскольку Сталин и его окружение сами готовили эту провокацию в центре столицы и обо всем знали заранее, они запретили всем инстанциям госбезопасности и милиции принимать доносы стукачей и сексотов на данную тему. Дескать, незачем беспокоить пустяками высокое начальство. Это еще больший бред.

3. Ложь о стукачах.

Бесспорно, СССР стукачами и сексотами не кишел, но они все же были. Это и младенцу понятно. Но поверить в то, что никого из них московские события не заинтересовали – невозможно! Это еще больший бред, чем предыдущие два. Тем паче, что стукачи вербовались преимущественно в интеллигентской среде, а интеллигенты такого подарка судьбы поизгаляться на национальную тему упустить не могли.

4. Фальсификация посредством умолчания. Доносы и доклады о несанкционированных акциях 1948 г. в архивах есть, но современные исследователи о них умалчивают, поскольку содержание таких документов никак не укладывается в рамки пропагандмируемой ими концепции абакумовского заговора против евреев. В частности, в доносах рядовых стукачей может содержаться информация, узнать которую в те годы было возможно либо ознакомившись с секретными архивами Политбюро ВКП(б), либо получив ее из первых рук. Вероятность такого развития событий – 99,99 % из 100 %.

5. Уничтожение архивных документов.

Очевидно, что в течение длительного времени кем-то уничтожались опровергающие официальную версию документы по делу ЕАК, в том числе и документы по осенним событиям 1948 г. в Москве. Причем неизвестные работали столь азартно и несогласованно, что невзначай уничтожили все доносы стукачей, не подумав, что это может вызвать подозрения. Вероятность – 99,99 % из 100 %.

Чтобы невольно не возвести хулу на безвинно пострадавших, изложу только известные факты о дальнейших событиях и без оценочных суждений.

* * *

Первый еаковец Д. Н. Гофштейн был арестован в Киеве еще 16 сентября 1948 г. Накануне, 12 сентября, он направил с киевского главпочтампта телеграмму Голде Мейерсон с призывом начать и возглавить борьбу за возрождение иврита в СССР. Как говорится, сознательно вызвал огонь на себя.

Через четыре дня Гофштейн был арестован. Ему вменили ст. 54–10, ч. 2 УК УССР. Это та же ст. 58–10 в УК РСФСР: «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст. ст. 58-2 – 58-9 настоящего Кодекса), а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания…».

После московских событий обвинение переквалифицировали по ст. 58-2 «Вооруженное восстание или вторжение в контрреволюционных целях на советскую территорию вооруженных банд, захват власти в центре или на местах в тех же целях и, в частности, с целью насильственно отторгнуть от Союза ССР и отдельной союзной республики какую-либо часть ее территории или расторгнуть заключенные Союзом ССР с иностранными государствами договоры…» Если ст. 54–10, ч. 2 УК УССР предполагала арест на шесть месяцев, то ст. 58-2 УК РСФСР гарантировала высшую меру социальной защиты – расстрел. Гофштейна этапировали в Москву, и началось следствие по делу ЕАК.

Впервые комитет появился в показаниях Гофштейна 16 декабря 1948 г. Либеральные исследователи утверждают, что подследственный заговорил после пыток и по указке следователя. В любом случае, речь сразу же пошла о намерениях создать еврейскую государственность на территории СССР при поддержке американских евреев. Косвенно, но явно подразумевался Крым. Интересующий нас фрагмент протокола допроса выглядит так: