Крымский Джокер

площадку свою быстренько отгоню и номера фашистские повыкидываю. С месяц под бре-

зентом в отстойнике постоит, а там видно будет. Здесь проблем нет…Но ведь твои злодеи

до утра такой кипеш подымут – мама не горюй!

Витёк оторвался от шитья и поднял на друга несколько погрустневшие глаза:

- Давай-ка, не будем гнать в лошадей, Лоська! Может моих злодеев вообще не существу-

ет… Может, приснилось всё мне.… И ты в том числе…

Под такой глубокий философский наворот, он снова глубоко вздохнул и вернулся к свое-

му шитью. Игорь осуждающе посмотрел на Витьку и стал собираться. Пересматривая до-

кументы в барсетке, он бросил на ходу:

- Как скажешь - хозяин-барин. Но если ты будешь за каждый свой глюк по десятке от-

стёгивать… Ну, ладно, как подошьёшься – отдыхай часиков до двенадцати. Потом лови

тачку, – Лось замолк на секунду, потом продолжил: – Только, знаешь что – под домом не

бери - прокатись пару станций на метро, а потом голосуй. Договоришься с водилой на

аренду его колымаги до семи вечера – и вперёд! Дальше по плану. А я, пока время есть, по

своим делам проскочу. Не скучай, - возле самой двери фыркнул он, – они тебя не больно

зарежут!

И уже из коридора добавил:

142

- Телефон не забудь зарядить - без связи нам сразу кранты! И чуть не забыл – держи! –

дверь приоткрылась пошире, и на колени Карытина упала новая бейсболка с вышивкой в

виде американского флага.

Затем входная дверь со щелчком захлопнулась, и наступила тишина.

Витька, подшив одну штанину, отложил в сторону брюки, и взял в руки подаренную ему

Костровым книжку.

«Погадать что ли…» - и он наугад открыл страницу:

«… Вот и настигли вы меня, зловещие Тёмные Всадники! Что ж - я давно слышал Ваше

смрадное дыхание за моей спиной и долгие годы привыкал к шаманским барабанам Ва-

ших подков! Я так устал убегать, что теперь, наверное, сам стремлюсь к нашей встре-

че. Скрываясь от вас, бывало, я встречал любовь, но чтобы не быть узнанным (о, Вы пре-

красно чувствуете её дурманящий запах!), сам убивал её. Если я видел чью-то ненависть

- я застывал в изумлении от зрелища незнакомого мне чувства и на цыпочках проходил

мимо, старательно заметая плащом свои следы. Но тщетно. Вы вырастали за спиной из

моей тени и вновь преследовали меня повсюду! Но теперь я готов…»

Дочитав абзац, Виктор в задумчивости взял со стола сигарету и закурил:

«Оптимистично – ничего не скажешь. Хороший подарочек Толстяк подкинул… - он отло-

жил книгу в сторону, изумлённо качнув головой. – Вот стрём-то! Всадники… Барабаны

шаманские… Ладно, не до мистики сейчас - надо портки подшивать…»

И, вдев в иголку новую нитку, он продолжил работу.

* * *

Василия Ивановича Ломакина разбудил телефонный звонок. На часах было около шести

утра, когда он поднял трубку и услышал знакомый голос.

- Здравствуйте, Василий Иванович. Извините, что побеспокоил в такую рань. Но дело

срочное…

Дедушка Гриб узнал по голосу звонившего, и ему сразу стало не до сна:

- Говори – я слушаю.

- Около часа назад, работники ДАИ обнаружили ваш джип, припаркованный у обочины

на пересечении улицы Горького и Сайгадачного. В нём труп. Свежий. Похоже, что кто-то

из ваших ребят…

В голове Ломакина сразу мелькнула мысль : «Цыган…Мать твою!» Но он постарался как

можно спокойнее спросить:

- От меня что нужно?

- Пока ничего. Будем выяснять личность убитого. Джип ваш уже отогнали на экспертизу.

Всё, что я могу определённо сказать – пострадавшего зарезали в уже стоявшей машине, и

причём весьма умело.

- Я всё понял. Спасибо за звонок.

Василий Иванович дал отбой и с ненавистью уставился на телефонную трубку, как-будто

только она была повинна в дурном известии. Его мысли стали лезть одна на другую:

«Ёрш твою медь, бля! Вот это запутка прорисовалась - Цыгана хлопнули! А может это не

его? А кого тогда? Да нет – всё сходится. На своей трубе вчера он так и не отозвался… А

малолетки евойной телефон никто не знает. И адреса.… Хотя, погоди-ка… Саныч вроде

как с Цыганёнком её из школы пару раз забирал…».

Ломакин выскочил из кровати и стал быстро одеваться. У самой двери, он посмотрел на

сладко спящую жену, и редкое чувство нежности охватило его. «Спит себе спокойно, как

дитятко.… А тут разгребай навоз!.. Ничего – дай бог сломим этот куш, сразу валить надо

будет отсюда! Устроимся с Верунькой и Андрюшкой где- нибудь в Испании… Внуки

пойдут.… А от воров откуплюсь – и так всю жизнь на общак горбатился».

143

Наскоро ополоснув лицо, он выскочил в одной рубахе на двор, заваленный снегом.