Крымский Джокер

ло. Бесплатное высшее образование. Стипендия, которой хватало на пиво и на винишко.

Поэтому – не грусти, приятель! Лучше на дорогу смотри повнимательнее. И будет нам

щастя…

- Утешил – нечего сказать, – хмыкнул Витька. – Ладно – сегодня у нас другие цели и за-

дачи. Но запомни – если я по приезду в Киев уйду в запой, что действительно в моём по-

ложении смерти подобно, виноват будешь только ты со своими студенческими байками!

- Погибнем вместе, чувачок! Давай по газам!

И машина рванулась вперёд по скользкой трассе, мутно светившейся под далёкими ко-

лючими звёздами осеннего украинского неба.

* * *

…Борис Юрьевич Фролов в десятом часу вечера отвёз Афанасьеву из офиса домой в Ма-

рьино.

- Завтра летим, Борис, – прощаясь напомнила она, – от этой командировки многое зави-

сит. Очень много должен мне этот Виктор Павлович. И тебя не обижу, если обломаем ему

рога И не шатайся ты сегодня, ради бога, по этим клубам дешёвым! Выспись хорошенько

- и к девяти заезжай за мной!

Последняя фраза прозвучала как приказ.

Когда Лидия Петровна скрылась за массивной калиткой, Борис резко рванул с места и

уже через пять минут был в центре города.

«Семь лет пашу на эту бабу, а всё никак её бояться не перестану! – со злобой думал он,

выискивая место для парковки. – Шататься по клубам, конечно, особенно не буду. Но

пару рюмок пропустить не мешает на сон грядущий».

Фролов поставил машину на платную стоянку возле театра и направился по Пушкинской

улице в свой излюбленный тихий подвальчик с притягивающим названием «Сила

Кельта».

Нехотя моросил чахлый осенний дождик, и голые деревья переливались мокрыми ветвя-

ми в жёлтом свете фонарей, застывших по обе стороны центральной улицы города. На

скользких лавках подхипованная молодёжь, потягивая пиво, лениво бренчала на гитарах.

Поодаль пожилой подвыпивший саксофонист, что-то бормоча себе под нос, укладывал

свой инструмент в футляр.

На душе у медленно бредущего Фролова было так тоскливо, хоть вой.

«Нет – надо обязательно выпить, а то не засну», - подумал он и свернул под арку. Затем

осторожно спустился по крутым скользким ступенькам в бар.

В заведении было немноголюдно и уютно. Широкие дубовые столы, в основном, пустова-

ли. Горел камин и тикали старые часы под тихие переливы шотландской музыки.

Заняв небольшой столик на мощных резных ножках за стилизованной под старину колон-

ной, Фролов закурил, что с ним бывало довольно редко. Официант в короткой шот-

ландской юбке подошёл, без азарта взглянул на Бориса и, не говоря ни слова, положил

перед ним папку с перечнем блюд. Но Фролов сразу отодвинул её от себя:

- Спасибо – я в курсе… Мне – двести грамм «немировской перцовой». Потом – горячий

чай с лимоном. И что-нибудь закусить. Сыра порежьте. И маслин покрупнее. Чтоб с ко-

сточкой.

Официант кивнул и тихо ускользнул.

Фролов осмотрелся. В ближайшем углу за столиком сидели две девушки и пили пиво из

высоких бокалов. Между ними на столе догорала толстая оплывшая свечка. Девчонки

95

были ничего себе. Стильные. Но ему сильно не нравились курящие женщины. А эти ды-

мили одну за одной. Да и не совсем к месту было бы сейчас флиртовать с незнакомыми

девицами. Не то настроение.

Напротив Бориса, полная ухоженная мамочка с толстым карапузом, уничтожала блинчи-

ки, макая их в кленовый сироп.

«Хорошо здесь, когда народу нет…» – подумал Боря и принялся бездумно смотреть на

язычки пламени в камине. Тоска не проходила. Её причины лежали не в сложных отноше-

ниях с Афанасьевой, которые довольно резко обозначились в последнее время. В конце

концов он очень неплохо у неё зарабатывал, никогда не впутываясь в дела, связанные с

уголовщиной. Точнее она сама его туда не пускала, поговаривая: «Кулаков много, а голо-

ва твоя у меня одна. Думай, Боренька, думай…». И дело было даже не в том, что в свои

тридцать лет он не имел ни семьи ни детей. Два скоротечных развода навсегда отбили у

него охоту к семейной жизни. И друзей у него настоящих не было. После того, как Борис

был отчислен с третьего курса философского факультета МГУ за прогулы, он вообще

очень редко встречал людей, которые могли бы стать ему хотя бы приятелями. Мимолёт-

ные связи с девушками, приятными во всех отношениях, были столь незапоминающими-

ся, что он стал просто относиться к этим романам как к ежедневному аперитиву.

«Нет – шалишь… – с горечью думал Фролов, выпивая вторую рюмку, - своя квартира,

машина, диалоги Платона и собственные философские опусы перед сном – что ещё надо,

чтобы встретить зрелость?»

Однако он остро чувствовал - чего-то в жизни сильно не хватало. Только вот это «что-то»

всё время ускользало от его аналитического внутреннего взгляда. Не жениться же в тре-

тий раз, в самом деле! Он даже тихонько пристукнул кулаком по деревянной столешнице.

Девушки прервали разговор и с интересом посмотрели в его сторону.

- Эх-ма… Что же мне делать, девоньки? – неожиданно для себя вдруг громко обратился к

ним Борис. – Злая тоска снедает мои всё ещё молодые внутренности!

И он обречённо опустил голову на грудь.

- А вы к нам идите – мы её прогоним! – улыбнулась светловолосая девушка.