Крымский узел

Акт ВС России имел, таким образом, не столько политическое, сколько «моральное» значение. Реакция на него ВС Украины была соответствующей. Президент Украины Л. Кравчук, вице-премьер В. Дурдинец сделали ряд заявлений для прессы, в которых осудили московские решения. Однако, поскольку российский парламент после своего голосования даже не направил в Киев официального уведомления о его результатах и о предложении начать украино-российские переговоры по Крыму, реакция Украины также не приняла вид какого-либо официального документа.[23]

Острота полемики определялась, однако, отнюдь не только, а возможно, не столько реальным значением Крыма для обоих государств или ностальгическими воспоминаниями, сколько тем, что проблема Крыма и на Украине, и в России стала важным фактором острой внутриполитической борьбы. Как на Украине, так и в России 22 Независимая Газета, 23 мая 1992

22 Независимая Газета, 23 мая 1992

23 Независимая Газета, 26 мая 1992

тема Крыма являлась, прежде всего, средством давления ведущих политических сил друг на друга, а также способом поднятия собственного престижа в глазах общественности. Последнее в свою очередь определяло то, что обсуждение крымской проблемы носило хотя и чрезвычайно острый, но почти целиком риторический характер.

Отношение к крымской проблеме, а также проблема Черноморского Флота стали предметом острых политических дискуссий внутри российского истеблишмента. Как утверждал С. Шахрай: «Именно вопросы об СНГ, Крыме, Черноморском Флоте… являются плацдармом для политической борьбы, прежде всего, внутри России».[24] Особенно отчетливо это проявилось в ходе обсуждения и принятия ВС России специального Постановления «О статусе г. Севастополя» от 9 июня 1993 года, в соответствие с которым город на основании ряда противоречиво толковавшихся документов объявлялся находящимся в российской юрисдикции. Как отмечал Виталий Портников в Независимой Газете: «На нынешнем сенсационном решении парламента заметен отблеск не столько российско-украинского противостояния, сколько внутрироссийской вражды: оно принято после наконец-то компромиссной встречи российского и украинского президентов (встреча в Завидово в июне 1993 года — А.М.). Находящемуся в крайне затруднительной ситуации российскому законодательному органу крайне важно именно в момент потери политической перспективы и чувства реальности выставить себя эдаким «отцом отечества», гораздо более патриотом, чем президент».[25]

ВС России был лишен реальных рычагов осуществления собственных решений. Внешняя политика, в том числе украино-российские отношения, находились в компетенции президента России Б. Ельцина. Его же позиция существенно отличалась от парламентской. Она находилась в русле общей стратегии постперестроечной российской власти на отказ от «имперских притязаний». Ельцин в свое время позволил себе резкие высказывания, однако, его реальная политика по отношению к соседям была достаточно умеренной. Как указал тот же Виталий Портников: «Позиция президента Б. Ельцина гораздо более реалистична просто потому, что руководителю страны приходится заниматься реальной работой. Поэтому дистанция между фразой и делом у президента достаточно велика. К тому же, лидеру страны, в которой ежедневно возникает то та, то иная республика, вряд ли есть смысл допускать подобную дестабилизацию у соседей».[26] Указывая на факты провозглашения Уральской, Южноуральской, Вологодской «республик» В. Портников напоминает, что Крым был первым территориальным, а не национальным государственным образованием, получившим республиканский статус на территории бывшего СССР, и его включение в состав России могло бы, по мнению обозревателя, стимулировать «внутренний сепаратизм».[27]

25 Независимая Газета, 13 июля 1993

26 Там же

27 Там же

Еще более важной причиной, обусловившей политику президента России в крымском вопросе в 1992–1995 гг., по-видимому, следует признать боязнь дезинтеграции Украины или появления там недружественного России режима вследствие настойчивости последней в выдвижении территориальных претензий.[28] В конце 1993 года в Независимой Газете был опубликован обширный доклад Вл. Разуваева, руководителя центра по изучению международных отношений в Евразии (институт Европы РАН). В нем автор настойчиво указывал на опасность дезинтеграционных процессов на Украине, прежде всего для Российской Федерации, поскольку это будет означать для нее «… сначала нежелательное соседство с авторитарным и националистическим режимом», а после того, как «военный режим на Украине через определенный промежуток времени обнаружит свою несостоятельность», Москва будет поставлена перед необходимостью вмешательства в ситуацию, цена которого, по мнению автора, «окажется непомерно высокой».[29]