Крымский узел

В своей обширной публикации также в Независимой газете в мае 1996 года К. Затулин резко критиковал позицию официальных кругов России по отношению к Крыму: «Даже, — писал он, — когда казалось, судьба давала шанс России опереться на сочувствие союзу с ней политическое, народное движение на Украине, мы из скромности ли, из гордости чурались сотрудничества с ним. Нет лучшего примера, чем Крым. Вспомним, на гребне низового народного протеста президентом Крыма избирается Ю. Мешков, кандидат блока «Россия»… Если бы в тот момент отечественные обломовы, занятые рассуждениями о Великой России, помогли Крыму материально, избранный 80 % населения президент Крыма не оказался через год под арестом в собственном кабинете».[31] Об этом же говорит и А. Мошес, напоминающий, что «Москва воздержалась от вмешательства в крымские события… в мае 1994 года, когда Украина была накануне вспышки вооруженного конфликта между крымскими и центральными властями, и в сентябре того же года, когда острый политический кризис разразился уже в Крыму между президентом Ю. Мешковым и парламентом, и многие бы политики на полуострове приветствовали бы подключение России. В марте 1995 года несмотря на призывы спикера Крымского парламента С. Цекова, с одобрением воспринимавшиеся частью депутатов Государственной думы, взвешенная позиция российской исполнительной власти, по сути, стала одним из важнейших факторов, способствовавших возврату Крыма в правовое поле Украины».

[32]

Несомненно, на «сдержанность» России по отношению к Украине влияла и позиция США, заинтересованных как в сохранении стабильности и целостности Украины, так и в том, чтобы не появлялись препятствия для вывода из Украины ядерного оружия. Такие препятствия могли бы появиться в случае настойчивости России в «крымском вопросе», С. Усов в Независимой Газете говорит о некоем «негласном подтексте» договора о судьбе ядерного оружия (1994 г. при участии США) на территории Украины, в соответствии с которым было, якобы, достигнуто джентльменское соглашение: «Россия не поднимает вопрос о Севастополе и Крыме, а Украина вывозит ядерное оружие…».[33]

О стратегии США в украино-российских отношениях, в известной степени, можно судить на основании материалов состоявшейся 26–27 марта 1994 года конференции «Американо-российские стратегические интересы после «холодной войны»: новая повестка дня», которая была оценена ее устроителями как первая попытка выработать совместную стратегию США и России по ряду актуальных проблем современной мировой политики, и в том числе, по отношению к Украине.

Обстановка на Украине была оценена участниками конференции, представлявшими военные и внешнеполитические ведомства двух стран, как крайне нестабильная. В связи с этим участники совещания констатировали: «распад Украины будет иметь серьезные последствия для Центрально-европейского региона, прежде всего в сфере безопасности. Страны Вышеграда и Балтии выступят за интенсификацию связей с НАТО. Разваливающаяся Украина может стать источником трений России и США… Поглощение Украины Россией, даже мирным путем, будет стоить столь дорого, что, скорее всего, приведет к концу реформ в России и краху надежд на экономическое возрождение».[34] На совещании обе стороны склонились к необходимости выработки совместной стратегии по отношению к Украине, при которой Украина сохранялась бы как политически независимое и целостное государство, а экономически как зависимое от России (при этом следует, конечно, иметь ввиду, что и сама Россия воспринималась американцами как зависимое государство, так что речь шла лишь об иерархии зависимостей).

У противников «отвоевания Крыма» в президентском окружении был и сугубо прагматический аргумент, озвученный в свое время тогдашним премьером РФ Е. Гайдаром. В интервью газете Правда Украины в 1995 году он сказал: «Не думаю, чтобы «крымский вопрос» встанет когда-либо серьезно. Крым, что называется, полностью «завязан» на Украину, и его присоединение к России — даже чисто гипотетически — просто добьет российскую экономику».[35]

В то же время администрация российского президента не могла не считаться с тем, что в русскоязычном Крыму набирало силу движение за изменение статуса Крыма и реинтеграцию его с Россией. Еще более животрепещущей темой становилась проблема раздела и базирования Черноморского флота, командование которого наотрез отказывалось от распространения на флот украинской юрисдикции.

Даже если бы президент Ельцин и не хотел каким-либо образом поднимать «крымскую тему», сила обстоятельств настойчиво толкала его к этому, особенно в периоды многочисленных избирательных кампаний, которые действующий президент выигрывал в немалой степени благодаря обещаниям отстаивать интересы России и права русскоязычного населения за ее пределами.

К тому же, узел крымских проблем оказывался довольно удобным способом давления на Украину, если та проявляла неуступчивость в вопросах, связанных с партнерством в рамках СНГ.