Крыши и дороги (СИ)

Коту упорно казалось, что с неприязнью смотрят только на него.

Летун между тем продолжал мельтешить. Коту медпункт показался нормальным: чистенько, очереди на три километра нет, девушка за стойкой живая, молодая и симпатичная, даже врач почти трезвый. Но Летун громко сетовал на “низкий уровень финансирования социальных организаций”, тяжелую судьбу персонала и жизненную несправедливость в целом, а под конец очередной непонятной тирады преданно заглядывал в глаза не успевшим убежать несчастным и проникновенно выдавал что-то вроде “нашему товарищу повезло, что тут есть такие люди, как вы”. Коту очень хотелось поинтересоваться, с каких пор безвестный нарушитель закона о частной собственности, пусть даже действительно полицейский, стал Летуну товарищем — не говоря уже о самом Коте! Но он видел, как от этих слов светлели вечно серые лица работников социального медпункта, как люди расправляли плечи, с каким теплом заверяли Летуна, что все будет идеально, — и молчал.

Очень хотелось поинтересоваться, как это у Попугайчика получается.

Летун, между тем, о нем не забыл.

— Ты не принесешь кофе? — и снова голливудская улыбка.

Кот уже почти произнес длинную речь о том, что слуги остались там же, где и золотая птичья клетка, когда обнаружил себя договаривающимся с кофейным автоматом. Он мысленно сплюнул, но потом представил, как мальчик-с-экрана будет пить социальный кофе — и расплылся в предвкушающей улыбке.

Летун обнаружился в одной из палат вместе со спасенным пареньком. Последний был бледен до синевы и сразу же протянул загребущие ручки к пластиковым стаканчикам:

— Кооофеее...

— Тебе нельзя, — отрезал Кот, вручая один из стаканов Летуну. — Рассказывай.

— Так я уже, собственно, — парень пожал плечами. — Эм-Ди Коллинз, стажер отдела высокотехнологичных преступлений. — Он отсалютовал им забинтованной рукой и скривился. — Должен был составить отчет о вашей вчерашней стычке. На территорию фабрики полез потому, что “Чистое Небо” скормило нам явную фальшивку...

— Не ври, — пробормотал Летун. — В данных, присланных компанией, противоречий нет.

Кофе он пил не поморщившись. Кот разочарованно выдохнул, а потом насторожился. Кажется, рассказ этого Эм-Ди птичке очень и очень не понравился.

— Я решил, что раз уж меня не пускают на место преступления, полезу туда сам... не смотрите на меня так! Вы оба плевать хотели на закон о частной собственности! Так вот, на фабрику-то я пробрался, но сразу понял, что нифига не найду в темноте. А потом решил посмотреть, что там грузят в этот фургончик, на котором я въехал — не зря же не спал всю ночь!

— И что там было? — фыркнул Кот. — Ядерные боеголовки?

Летун смотрел на него, не отрываясь. Вроде ж у него глаза ореховые? Сейчас они казались черными.

— Трупы, — сказал Коллинз. — Человеческие тела. Жители трущоб, замороженные, с глазами такими... — Он помахал ладонью у себя перед лицом. — Ну, в общем, кто хоть раз смотрел по интеркому про катастрофу на Третьей, тот не ошибется.

Кот стиснул кулаки до хруста. И эта тварь еще смела смотреть ему в глаза?

— Вот как, — от бешенства он не сразу смог заговорить. — По ночам, значит, вывозите. Потихонечку. Чтобы никто не догадался, что у вас прямо в залах люди дохнут посреди рабочего дня?!

— Посреди ночи, — голос Летуна хрипел так, будто он тоже был в бешенстве. Будто он имел право беситься. — Я не знаю, почему машинный зал работал ночью, хотя непременно это выясню. Но что тебя так удивляет? Ты не знал, что когда взрываешь что-нибудь, вокруг трупы образуются?

В голове у Кота словно плавилось что-то горячее. Он шагнул вперед:

— Так хочешь сказать, это я... — И остановился от внезапного ужаса.

Потому что если машинный зал работал… Вопреки трудовым нормам… Когда фабрику накрыл электромагнитный импульс… Выжегший технику… Даже защищенную предохранителями... На Третьей не сработали прерыватели, не уберегли кабины управления... от импульса...

Тогда получается, что это действительно он.

— Врешь, — он шагнул еще ближе. — Врешь, сука!

— А я тебе говорил, что ты убийца, — Летун зачем-то вцепился ему в плечо. — Я тебе говорил!

— Там не должно было быть никого! — рявкнул Кот. — Мы выбираем объекты! Проверяем...

— Я сам не знал, что зал работал, а ты, значит, уверен?! — Пальцы на предплечье сжались еще сильнее.

— Да что ты вообще знаешь, придурок?!

— Откуда ты взял гранату?

— Что?

— Гранату, электромагнитную гранату? — Летун уже тряс его, обеими руками. — Где ты взял эту дрянь?! Говори!!!

— У Чокнутого Доктора, Малыш доработал... — Кот помотал головой, очнулся, и Летун врезался в дверь.

— Отвали от меня, урод! Ты ни черта не знаешь! Трупы замороженные — может, они у вас там за неделю скопились? Может, у вас там каждый день кто-то дохнет!

— Я бы знал!

— Как про ночную смену?

— Не лови меня на слове! — Летун выпрямился и снова надвинулся на него. Кот ухмыльнулся ему в лицо, и тут дверь в палату открылась, пропуская врача. Того самого, почти трезвого.

— Так, — сказал он. — Мне надо работать. Давайте-ка, это все, — взмах рукой, — на свежий воздух.