Крысиная башня

Иванов присел и потянул на себя стоящую на траве сумку. «Гости», поняв что «попали» попятились в сторону, к стене дома, и сумка с дорогостоящим обрезом осталась стоять на траве поодаль. Зашуганные лошки даже не попытались воспользоваться лежащим в сумке оружием, что еще больше укрепило Иванова в его презрении к «городским».

Жора, подойдя вплотную к девке; — при этом и пацан, и интеллигент в треснутых очках расступились в стороны, — и дыша ей в лицо вчерашним перегаром, повторяя «Ути-пути, какая…» потянул свою толстую волосатую руку чтобы взяться за гладкую девичью мордашку, на которой так сладко был написан ужас и смятение, как вдруг ойкнул, округлив глаза — девка, не убирая с лица выражения ужаса и брезгливости, коротко врезала ему ногой в промежность, и, не теряя времени, — тут же, подшагнув, локтем, наотмашь, — в жирную шею.

Что- то звонко, очень отчетливо стукнуло-звякнуло в железный борт фургона, на мгновение отвлекая Иванова и Кольку от происходящего с Жорой и «гостями»; так, что Колька, у которого «это» стукнуло прямо за спиной, на уровне головы, аж присел от неожиданности. «Из рогатки кто-то…» — метнулась мысль в голове сидящего над сумкой Иванова, как тут снова что-то так же стукнуло в металл, оставив вторую — на этот раз они отчетливо это увидели, — черную дырочку в борту фургона.

В это же время пацан, отшагнувший от девки и схлопотавшего «по яйцам» Жоры в сторону, с маху врезал тому голенью правой ноги чуть выше колена «лоу-кик», подкосивший того; и уже падающему наотмашь ударил невесть откуда взявшимся в его руке наганом в голову. Тут же и в руке девки, внезапно сменившей выражение испуга и замешательства на злобный, звериный оскал, появился пистолет. «Интеллигент» же, стряхнувший с носа треснутые очки, вдруг быстрым, кошачьим движением скользнул к Иванову и от души ударил не ожидавшему такого поворота событий коммерсанту ногой в лицо, отшвырнув его от сумки с обрезом. В его руке тоже уже был пистолет — «Парабеллум, как в кино про немцев», — пронеслось в голове отлетевшего от пинка в сторону Иванова.

— Брось, сука, автомат!! — рявкнул «интеллигент», теперь с двух рук целясь из парабеллума в Кольку.

Сидящий на траве Жора оглушенно тряс головой, по лицу его текла кровь. Пританцовывающая от азарта поодаль рыжая девка не сводила с него наставленного ствола ПМ. Смещавшийся в сторону пацан также угрожающе целился с двух рук из нагана поочередно в Иванова и в Кольку. «Попали!» — вихрем пронеслась в голове Иванова мысль, мигом оставив в черепе только какую-то болтанку из обрывков не то мыслей, не то инстинктов. Схватившийся за автомат Колька заполошно давил на спуск, направив автомат куда-то в сторону, не замечая, что автомат на предохранителе; и с ужасом видя быстро, почти бегом, приближающегося к ним по тротуару большого черного человека, тоже целящегося в него из несуразно длинного черного пистолета.

— Брось автомат, падло, замочу!!! — со зверски исказившимся лицом, проревел бывший «интеллигент», ствол парабеллума его смотрел Кольке точно в глаза. Черный человек с длинным черным пистолетом был уже почти рядом, также не сводя ствола с Колькиного лица. С отвисшей губы Кольки отклеилась и упала сигарета. Мгновенно, очень четко осознав, что от рвущего голову и тело свинца его отделяет только мгновение или одно неверное движение, он, помертвев от ужаса и непроизвольно помочившись в штаны, поднял руки. Автомат, так и не снятый с предохранителя, шлепнулся на траву.

— Ой, бляяяя… — только и смог он вымолвить помертвевшими губами.

— Лежать!! Всем лежать!! — Олег за воротник бушлата схватил Иванова и швырнул его на землю. Тут же рядом быстро шлепнулся бледный Колька, сложивший, как в кино, руки на затылке. Олег за ремень подцепил с травы и поднял колькин автомат, когда раздался пронзительный крик Белки «Лежа-а-ать!», тут же, одновременно крик Крыса «Лежать, падла!!» и рев Жоры, как раненого зверя. Тяжело вскочив с травы, на которой он сидел, размазывая текущую с головы кровь; и казалось, не заметив пинка Крыса в живот, не обращая внимания на уже четыре направленных на него ствола, с утробным «Ва-а-ашу мать, бляяяя!!!» он рванулся к стоявшему прислоненным к борту фургона помповому ружью…

Почти одновременно пули вылетели из всех четырех стволов: сухо, металлически брякнул затвор Толикова АПБ, бесшумно посылая пулю в спину тянущемуся к ружью Жоре; гулко грохнул Олегов люгер; два раза пальнул картечинами Сергей-Крыс, три раза бахнул ПМ в руках у Белки. Прошитый пятью пулями, вернее — тремя пулями и двумя картечинами — Белка два раза промахнулась, — Жора грохнулся о борт фургона, и, раскинув руки, проехавшись залитым кровью лицом по нему, оставляя кровавую мазину, свалился на траву. Рядом упал его «Моссберг», который он так и не успел взять в руки.

— Леж-ж-жать, суки! — рыкнул на и так полумертвых от ужаса Кольку и Иванова Олег, и вдавил ботинком голову Иванова лицом в траву. Толик увесистым пинком под ребра «пояснил» Кольке, что тут шутить не намерены.

— Нашумели, блиннн! — ругнулся батя.