Крысиная тропа

Когда Лариса, утомленная любовью, заснула, положив голову ему на плечо, Серов вдруг подумал: долго ли еще сможет просуществовать островок любви в чужой и красивой квартире, если его уже начали серьезно пробовать на прочность волны житейского моря? Лариса — дамочка специфическая, с неуравновешенным характером и в то же время с железной деловой хваткой. Сейчас она пока пребывает в растерянности после исчезновения отца: отсюда ее страхи, паника и истерики. Вообще-то все понятно, и чисто по-человечески ее очень жаль.

Но… что дальше? Один новый день будет неумолимо наступать вслед за другим — течение времени еще не удалось остановить никому! Так что будет дальше, если исчезнувший Николай Иванович Рыжов не отыщется? Или если найдут его труп, или откроются новые, ранее неизвестные и не слишком приятные обстоятельства? Что будет тогда с их маленьким, беззащитным островком любви?

Впрочем, не обольщается ли он? Может быть, здесь не островок любви, а просто приют плотских наслаждений, гнездо здоровых самца и самки? Пусть их близость им обоим будоражит кровь и кружит голову, заставляет искать новых и новых встреч, однако любовь ли это? Временами ему казалось, что душа у Лариски черствая, как горбушка, и ему никогда не удастся размягчить ее…

С этими мыслями он и задремал, постепенно все глубже проваливаясь в сон, как вдруг его пробудили непонятные, тревожные звуки. Он открыл глаза, пытаясь понять, что происходит.

Завернувшись в простыню, Лариса сидела спиной к нему на краю кровати, вздрагивая от сдерживаемых рыданий. Она засунула в рот кулак и кусала его, чтобы не разреветься в полный голос.

«Опять, — мрачно подумал Сергей. — Ну и ночка сегодня. Хотя вдруг от слез горбушка помягчеет?»

Он тихонько придвинулся ближе и ласково провел ладонью по напряженной спине девушки, и Лариса, словно только ждала этого, тут же обернулась и уткнулась носом ему в плечо.

— Ну, ты чего? — он, как маленькую, погладил ее по волосам. — Давай спать. Утро вечера мудренее.

— Сережа, — всхлипнула она. — Жить-то как мы с матерью будем? Я учусь, она не работает, да и специальности у нее толком никакой нет. Привыкли мы за спиной отца, а теперь как?

— Ничего, наладится потихоньку, — понимая, что, занятая своими невеселыми мыслями, она вряд ли слышит его, Серов все же попробовал выступить в неблагодарной роли утешителя. — Живут же люди.

— Я не хочу так! — завыла она. — Не хочу, не могу быть нищей! А где нам брать деньги, если он не найдется или не вернется?

Неожиданно она схватила его за плечи, больно впилась в кожу длинными ногтями и заглянула в лицо странно мерцавшими глазами.

— Слушай! Найди его! Найди, ты же сумеешь, я тебя заклинаю! Найди!

— У нас не частная лавка, — глухо ответил Серов. — Напиши заявление на имя начальника Управления и отдай мне. Я попробую сделать все возможное. А насчет денег?.. У твоей матери есть доверенность на БМВ с правом продажи?

— Есть, — всхлипнула Лариса. — Ты полагаешь?.. А если он не сегодня завтра?..

— Продавайте, — решительно сказал Сергей и силой заставил ее лечь. — Вернется — разберетесь как-нибудь: не чужие…

Прочитав заявление гражданки Рыжовой, начальник отдела Мякишев отложил его на край стола и недобро прищурился.

— Ты, Серега, никак решил в розыскники податься? Или я чего-то недопонимаю? Хочешь переквалифицироваться, пиши рапорт, а то… Это чего ты мне притащил? — он брезгливо кивнул на заявление.

— Много общего с делом Трапезникова, — хмуро ответил Сергей. — Если вы помните, жену Льва Александровича убили, а именно мы занимаемся раскрытием этого преступления. Кроме того, покойная была знакома с Рыжовой.

Александр Трофимович недоверчиво хмыкнул и закурил новую сигарету, хотя в пепельнице уже скопилась горка окурков.

— Ну, эти, мать и дочь Рыжовы, слава Богу, живы?

— Пока да. Но так дальше?

— Дальше, дальше, дальше! — сердито запыхтел Мякишев. — Прям как в некогда популярной пьеске. А ты оглянись назад, сыщик! Это тоже полезно! Где Самвел? А?! Я тебя спрашиваю!

— Ищем.

— Вот-вот, ищете! А он, между прочим, грохнул банкира Павлова, а потом этого, как его, из страхового общества…

— Кацнельсона, — подсказал Сергей.

— Да, Кацнельсона. Может, и еще кто на его совести, да мы не знаем. Вам вишь, стукачки, как сороки на хвосте, принесли, что их Самвел замочил. А кто он такой, этот Самвел? Это имя или кличка? Как его фамилия, судим он или нет, и вообще где его найти, чтобы задержать и заставить отвечать за совершенные им тяжкие преступления?! — Мякишев распалился, лицо его покраснело, и он уже почти орал, веревками вздув жилы на тощей кадыкастой шее.

— Самвел — это кличка, — устало сказал Серов, — сделали фоторобот. Достать его, как любого профессионального киллера, весьма не просто. Вы, Александр Трофимович, и без меня знаете: никто из подобной публики не стремится отвечать перед законом.

— А ты на что? Вот и вырой его хоть из-под земли! И вообще я тебя не понимаю, Серов! Минимум три убийства висят, проклятый Самвел не задержан, а тут ты притаскиваешь мне это заявление. Чего тебе надо, объясни?