Крысиный Вор

Заодно выяснилось, что в Аленде вновь объявилась Ламенга Эрзевальд – чудаковатая ведьма, получающая силу от красного, зеленого, желтого и коричневого стекла. У дознавателей и боевых магов Ложи было предписание задержать ее, если представится случай.

Орвехт не удивился бы, если б узнал, что эта оригиналка для того, чтобы выглядеть несуразной неряхой, прикладывает не меньше усилий, чем иная кокетка в погоне за красотой. Ламенга Эрзевальд вела жизнь бродяжки, отвергала любое сотрудничество с Ложей и сожалела о том, что родилась женщиной, хотя уж ведьме-то на это грех жаловаться. Промышляла незаконной продажей ценных артефактов, которые добывала где придется, в том числе криминальными способами.

Суно сказал Хеледике, что все-таки удалось найти мага, который сможет освободить Зомара Гелберехта из «Пламенного конуса». Песчаная ведьма мигом подобралась, глаза у нее вспыхнули, как у насторожившейся кошки. Начала допытываться, что за маг, но его имя Орвехт раскрывать не стал: в свой черед узнаешь.

Змейка не настаивала, не в ее привычках привязываться с расспросами, если сказано «нет». Однако видно было, что известие произвело на нее сильное впечатление. Поразило? Напугало? Ввергло в замешательство? Насколько Орвехт мог заключить, все это сразу.

Потом она умчалась в «Имбирную розу» к Данре, а он мимоходом подумал, что юных девушек не всегда поймешь, будь то хоть столичная барышня, хоть олосохарская ведьма.

Кемурт опасался, как бы его не вывернуло. Пейзажу не повредит – вокруг и без того несусветная мерзость, но Эдмар предупредил, что никаких «физиологических следов» живому человеку в Хиале лучше не оставлять. Для здешних обитателей это все равно что визитная карточка с адресом.

Хантре явно разделял чувства Кема – вон какая бледная физиономия. Зато Тейзург, который притащил их сюда на экскурсию, выглядел невозмутимым, словно фланировал по городскому бульвару. Можно побиться об заклад, еще и наслаждался их замешательством.

Перед тем он прочитал своим наемникам лекцию о том, что в давние времена сонхийские маги гуляли по Хиале, как по пригородным паркам, и пользовались ее короткими тропами, чтобы поскорее попасть из одной точки в другую. Вор на это резонно возразил, что он-то не маг, а обыкновенный амулетчик. Не помогло: мол, такие, как ты, в прошлом тоже считались за магов, их называли магами-предметниками, и те из них, кто посильнее, запросто посещали Нижний мир. Разумеется, с необходимыми артефактами, но у Эдмара есть для Кема то, что нужно.

На шее у амулетчика висел на заклятой цепочке «Солнечный проводник»: с его помощью можно открывать-закрывать Врата Хиалы, и вдобавок он защищает своего владельца от демонов.

Горизонта здесь не было, и нормальной перспективы тоже не было. Не сразу поймешь, до тех деревьев – если это деревья – три дюжины шагов или полчаса ходу? То ли подводило зрение, приспособленное к людскому миру, то ли с расстояниями в Хиале все по-другому. Пойдешь к какой-нибудь возвышенности – и она сама поплывет тебе навстречу, хотя это всего лишь часть пейзажа, торчащий бугор. При этом местоположение бугра относительно всего остального как будто не менялось. Кемурт никак не мог определить, в чем тут фокус.

Вокруг зыбилась помойного цвета муть с блеклыми радужными пятнами, разводами и переливами. Вроде бы туман, но кажется, что все здесь только из этого тумана и слеплено – где он расплывался дымом, а где сгущался в предметы.

И наверху – вовсе не небо: за грязноватым маревом сквозило что-то вроде перевернутого ландшафта, нависающего над местностью на огромной высоте. Подумалось: вдруг оттуда кто-нибудь свалится?.. Какой-нибудь здешний демон… Кемурт поежился.

Вдобавок запахи. Ни на что не похожая вонь, от которой мурашки по спине – было в ней что-то угрожающее, впору бежать без оглядки, – смешивалась с гнилостными, приторными, кровяными, горьковатыми ароматами. Одни напоминали о помойке за лавкой мясника, другие о парфюмерном магазине, третьи о жженом тряпье или тухлых яйцах, и все они клубились в здешнем воздухе как будто сами по себе, независимо от каких-либо источников. У Кемурта даже мелькнула мысль, что, может, на самом деле это вовсе не запахи, а что-то другое, обоняние тут ни при чем, просто он воспринимает это таким образом.

Они направились к группе деревьев, которая маячила впереди, словно нарисованная расплывшейся черной тушью на туманном фоне. Вернее, направился Эдмар, и наемники тоже пошли, повинуясь его приглашающему жесту. Рыжий косился на него с раздражением, а вор сосредоточился на том, чтобы унять рвотные позывы, но оба понимали, что без опытного провожатого им тут хана.

Деревья поползли навстречу.