Крысиный Вор

После паузы, наполненной шорохом осыпающихся частиц штукатурки и одинокими трелями какой-то заблудившейся цикады, Лиса неприязненно усмехнулась:

– Да я понимаю, тебе этого даром не надо. Мы, демоны, много чего понимаем, но оно ни к чему нас не обязывает. Это у людей распространенная игра: что-то понять – значит принять на себя некие обязательства по отношению к понятому, а мы, жители Хиалы, играем в другие игры. Ты знаешь о том, что для иных людей понимание – это петля, которая затягивается на шее и превращает несчастного умника в слугу того, что он понял? Это потому, что вы, люди, путаете понимание с сочувствием, а сочувствие – с подчинением, и для вас это сущая паутина, которую вы сами вокруг себя плетете.

– Я видящий, я не путаю.

– Ну, разве что поэтому. – Она пренебрежительно махнула хвостом. – Не то живо оказался бы среди тех, для кого понять – значит угодить в силки. Эх, была бы у меня возможность сплавить тебя домой…

– В Сонхи я дома.

– У тебя есть и другой дом – там, откуда ты пришел.

– Ты что-то об этом знаешь?

– Нет, но гипотетически он у тебя должен быть. Хочешь совет? – Она наклонилась вперед и перешла на заговорщический шепот: – Не трать время на то, чтобы вспомнить, – не выгорит, вместо этого пойди окольной дорожкой и постарайся уловить, кто из людей может что-нибудь сказать по интересующему тебя вопросу. Вдруг да повезет… И катись тогда ко всем демонам того мира, откуда явился, а здешних оставь в покое.

– Никуда я катиться не собираюсь, а насчет оставить в покое – я-то как раз не против.

Он испытывал нарастающее раздражение, но сдерживался: было ощущение, что разговор важнее, чем его недовольство.

– Тоже обычная история, сокровища достаются не тем, кто о них мечтает, – философски заметила Лиса. – И надо бы перестать мечтать – может, тогда оно само в руки свалится, но это выше моих сил, несмотря на все мое немалое могущество. Вот сижу рядом и запросто могу тебя прихлопнуть, но толку-то…

– Убивать и я умею. Для этого достаточно порвать или перекусить нить жизни.

– Ой ли, разве не знаешь – против демонов это неэффективно. Перекусить нить жизни и я смогу.

– А удержать, если порвется, сможешь?

– Как?

– Для этого надо оба конца зажать зубами и принять на себя функцию соединительного звена. У меня однажды получилось.

– Ты не против, если на тебе потренируюсь? – Она придвинулась ближе, приподняв верхнюю губу, так что обнажились клыки – острые, словно пара маленьких белых кинжалов.

– Против. – Он на всякий случай усилил защиту и изменил положение рук, чтобы сразу применить заклятье экзорцизма, если она бросится.

– Не говори Тейзургу, что я к тебе приходила. Ты не хочешь, чтоб он тебя домогался, и тут я на твоей стороне – если что, всегда готова посодействовать. – Она сдула упавшую на лицо серебристую прядь, склонила голову набок и улыбнулась – скорее лукаво и обольстительно, чем агрессивно.

– И как я, по-твоему, объясню коллегам разбитую физиономию?

– Ну, ты же маг и большой мальчик, умеешь лечиться. Если до утра не пройдет, наври, что упал и расшибся. Скажи, что эта рухлядь на тебя свалилась, – она кивнула на обломки балдахина, – а ты спросонья решил, что это нападение, шарахнулся в потемках, споткнулся… Бывает же. Что это за часы, давай-ка о них подробнее!

– Вроде бы какая-то будущая вероятность, и только тебе решать, осуществится она или нет.

– Сама не знаю, хочу ли я этого. Может, не сейчас. Из-за Тейзурга?

– Понятия не имею. Мне кажется, ты любишь кого-то еще?

– Пожалуй, Харменгеру. Самая шикарная деваха в Хиале, после меня, конечно, – ну, ты ее видел. Хорошенько запомни все, что я сказала, да смотри, не проболтайся, иначе коллеги однажды найдут твой труп с вырванными кишками.

Выпрямившись, она обернулась громадной серебристой лисицей, одним прыжком перемахнула к дверному проему, выскочила наружу – и мигом исчезла в ночной тьме. О визите напоминали только следы погрома да плащ, черневший на полу, словно клякса туши.

Шелковую тряпку Хантре на всякий случай спалил заклятьем, а потом выбрался на крышу, захватив с собой жаровню, и долго сидел под звездным небом. В жаровне плясал веселый золотистый огонек, сонхийская ночь была полна тайн – этого добра у нее не меньше, чем звезд, – и он решил, что никуда не уйдет из Сонхи, даже если против него ополчатся все демоны Хиалы.

Суно Орвехт пребывал в превосходном настроении. Зомара Гелберехта удалось вызволить из «Пламенного конуса», его рана заживала без осложнений. Пока амулетчик был на постельном режиме, участники экспедиции изучили дворец принцессы Мейлак и древние гунхандийские катакомбы, сделали кое-какие любопытные открытия, заодно обнаружили несколько нетронутых тайников, так что вылазка прошла с пользой и затраченные на нее средства окупились. Зинта дважды в день слала весточки: с ней все в порядке, и дома все в порядке, вот только Тилибирия забеременела, с кошками накануне весны бывает.