Крысиный Вор

Он внакладе не остался: бутылки с вином уцелели, и, может, какая-нибудь серебряная, а то и золотая монета закатилась в щель – после надо будет проверить.

– Любезнейший, не уносите «Полынную сладость»! – произнес за спиной у Орвехта донельзя довольный веселый голос. – Коллега Суно, составите мне компанию? И кстати, как вам понравился этот маленький спектакль? Жаль, что примадонна покинула сцену, не дождавшись аплодисментов…

– Так это ваших рук дело, коллега Эдмар? – осведомился Орвехт, повернувшись.

Тейзург был в черном тюрбане с золотой пряжкой, украшенной крупным рубином, и долгополом сурийском одеянии из черного с красным узором атласа. Вдобавок с таким же, как у его жертвы, алым маникюром.

– Вы собираетесь послать своим людям мыслевесть, чтобы Ламенгу Эрзевальд разыскали и задержали? – спросил он по-молонски, благо Суно знал этот язык, а двое других очевидцев скорее всего нет. – Умоляю вас, не надо. Мне любопытно, что она станет делать дальше.

– Что-нибудь найдет, я полагаю.

– В Имувате – вряд ли, я позаботился о том, чтобы здесь не осталось ни желтого, ни красного, ни зеленого, ни коричневого стекла.

– Хм… Коллега Эдмар, возможно, вам что-нибудь известно о судьбе любимой кружки нашего коллеги Пачелдона, которая потерялась на привале, когда вы в последний раз порадовали нас своим визитом? Кружка желтого стекла, с цаплей – подарок его покойной матушки, она ему дорога, как память.

– Да верну я ему кружку, разве ж я совсем изверг? – На худощавом лице Тейзурга появилась укоризненная улыбка «что же вы обо мне так плохо думаете?». – Потом, когда отправитесь дальше. Забрал на всякий случай, мера предосторожности. Если Ламенга доберется до цветного стекла, которое дает ей силу, будет не так интересно.

– За что вы так с бедной женщиной?

– А не надо было сдавать нас Поводырю. Это ведь она устроила нам ловушку в Жафеньяле – я об этом раньше не говорил, чтобы коллега Крелдон не вздумал ее искать и не опередил меня. Я еще тогда придумал, как отомщу ей, если сумею выбраться. Вы оценили мой замысел?

– Это вы о том, что Ламенга теперь мечется по Имувату и вырывает кошельки из рук у законных владельцев?

– О нет, это побочный эффект, хотя тоже забавно. Я имею в виду ее внешность. Я ее умыл, причесал, переодел, и если раньше она напоминала гнилую капустную кочерыжку, то теперь я возвел ее в ранг экзотической колючки, ее нынешний облик – мое творение. Заметьте, она предпочла остаться такой, какой я ее сделал, хотя могла бы сменить наряд на какой-нибудь поношенный мужской сюртучок и вываляться в мусорной куче. Но Ламенга Эрзевальд не нашла в себе сил, чтобы отказаться от моего подарка – унизительного и изысканного, оскорбительного и роскошного. Прелестно, не правда ли? Коллега Суно, давайте возьмем «Полынную сладость» и пойдем на террасу, чтобы не мешать этому господину. – Он с сострадательной улыбкой кивнул на нангерца, который, ползая по полу, собирал рассыпанные деньги. – Полагаю, что Ламенга захочет отыграться, так что в перспективе меня ждет еще одно развлечение…

«Мне бы твои заботы, – подумал Орвехт, вновь устроившись на плетеном диванчике, теперь уже с кружкой сладковато-горького зеленого вина. – Впрочем, да сохранят меня боги, твоих забот мне даром не надо…»

Он последовал совету Серебряной Лисы и попытался определить, кто владеет хоть какой-нибудь информацией о том, что с ним случилось. Его дом – Сонхи, но в другом мире у него осталось что-то важное. Пусть он не помнит, что это было, своего значения оно из-за этого не потеряло. И оно по-прежнему где-то вдалеке есть. Надо с этим разобраться.

Суно Орвехт и Зинта что-то знали, но рассказать не могли. Нет смысла добиваться от них ответа.

И еще, как ни странно, Зомар Гелберехт.

Хантре разговорился с угрюмым амулетчиком за столиком в трапезном вагоне. Попытался перевести беседу на другие миры и переходы из мира в мир – смутно чувствовал, что надо об этом.

Их прервал Орвехт, который пришел выпить чашку горячего шоколада. Отослав Зомара к коллегам, у которых якобы возникла срочная надобность что-то уточнить насчет исшодийского волшебного народца, он уселся на его место и негромко произнес:

– Не надо, коллега Хантре.

– Что – не надо? – спросил Хантре резковато, хотя агрессии в голосе мага не было.

– Расспрашивать Гелберехта. У парня и так жизнь нелегкая, а тот, кто сообщит интересующие вас сведения, рискует нарваться. Возможно. Не стану утверждать это наверняка, но подозреваю, что есть такая вероятность. С другой стороны, я бы на вашем месте тоже искал… Предлагаю такой вариант: я подскажу, с кем вы еще можете об этом поговорить, а вы не станете расспрашивать ни Зомара, ни Зинту.

– Ни вас?

– Меня – бесполезно. Я, видите ли, связан обязательством и отдаю себе отчет в последствиях. Но если я просто назову два имени – полагаю, это нельзя считать нарушением. Согласны?

– Согласен.

– Некий Начелдон, отставной капитан ларвезийской армии, и парень по имени Сабил, житель города Пчевата, знают ровным счетом то же самое, о чем мог бы рассказать вам Зомар. Честно предупреждаю, знают они негусто.