КСАПА ХУЛИГАНКА

- Эй, осторожней! Расплескаешь - снова за водой отправим.

- А вдруг, он нас подслушивал?

- Да брось ты! И шкуру припас, чтоб подслушивать сподручней было?

У вама нас встречает удивленная Ксапа с малышом на руках. Подмигиваю ей и прохожу мимо. Физиономия ее становится еще более удивленной.

- Смотри, Олежка, какой наш папа - первый парень на деревне! - слышу за спиной. - Девки за ним косяком бегают.

Заканчиваем склад горюче-смазочных материалов, перекатываем туда бочки с топливом. (Опять от нас неделю этой гадостью пахнуть будет.) Генераторную пока не начинаем - кончились гвозди и цемент. Цемент - это такой порошок, из которого камень делают. Пока Михаил не подвезет, у шабашников выходной день. Мы с Ворчуном и Фантазером теперь тоже шабашники. А я еще заместитель бугра. Бугор - это Платон.

Подходят Мудр с Головачом. Геологи обозвали их приемной комиссией. Мудр стучит по стенке кулаком.

- Нет, такой хыз сто лет не простоит.

- Ты же сказал, что через три года мы здесь не то, что оленей - всех мышей съедим, - ухмыляется Головач. - Зачем нам хыз на сто лет?

Мудр качает головой и задумывается.

- Сто лет не простоит, а тридцать - гарантирую, - заявляет Платон, когда я перевожу ему разговор.

Пока работы нет, решаю потренироваться с копьем. Ксапа говорит, Жамах наладила центровку и баланс моего копья, теперь оно точнее летать будет. Я как-то и до этого не жаловался...

Беру копье и, чтоб с охотниками не столкнуться, иду в сторону перевала. Перехожу мост и вижу свежие следы. На камнях много не углядишь, но кто-то тут шел совсем недавно. Иду по следу. Вдоль ручья земля мягкая, след четкий...

Опаньки! Не меньше шести охотников! Следы крупные! Шаг широкий. У нас таких рослых - по пальцам пересчитать. Кремень, Мудреныш, Головач в поселке остались, не их следы. Тогда кто же?

Хочу Мудра предупредить, да как на зло рацию в ваме оставил. На стройке рация не нужна, выложил из кармана, чтоб не поломать. И забыл. Бежать, предупредить? Поселок на другом берегу, брод далеко, так что чужие нашим пока навредить не смогут. Крадусь как охотник за дичью.

Чужие осторожно идут, открытых мест избегают. Первый раз в наших местах - это потому что след иногда в тупики заводит, потом назад идет, озерцо или скалу обходит.

Слева в траву падает камень. Оборачиваюсь на шум - и получаю древком копья по голове...

... Ой, как больно! Пытаюсь пошевелиться - руки и ноги связаны вместе. И голова болит. Никого не предупредил и так глупо попался. Как ребенок!

Перекатываюсь на другой бок. Лежу под кустом на краю поляны. В пяти шагах от меня сидят и тихо беседуют те, кого я выслеживал. Ну да, шесть охотников. Рослые, широкоплечие, могучие. У каждого копье и другое оружие. Не Заречные, не Степняки. Незнакомые.

- Парни, - говорю, - мы с вами не воюем. Развяжите меня.

Все шестеро поворачиваются ко мне, говорят что-то на своем языке. Некоторые слова кажутся знакомыми. Жамах так говорила, пока наш язык не выучила! Это Чубары. Принесла их нелегкая! И языка совсем не знаю. Хорошо, если пару сотен слов запомнил. И полсотни ругательств. Сложный у них язык, почти как русский, на котором Ксапа говорит. Эх, поздно Ксапа начала чубарский учить... Попробую по-ихнему.

- Я ты нет война. Я знать женщина Жамах. Чамах, - пытаюсь как можно точнее выговорить ее имя. - Ты знать Жамах?

- Ты ... Жамах? - один даже на ноги вскочил.

- Жамах женщина охотник. Жамах жить мой... - Как же "вам" по чубарски? - Я вместе жить Жамах. Жамах родить ребенок. Охотник. Недавно.

Как мало слов! Чубар спрашивает что-то, а я ничего не понимаю. Так ему и говорю:

- Не понимать. Говори медленно. Говори просто.

Понял. Теперь четко и медленно выговаривает каждое слово. Остальные тоже столпились вокруг меня, в рот смотрят.

- Жамах жива?

- Жамах жива. Вчера Жамах я ходить охота. Мой женщина сидеть кормить ребенок Жамах.

Все чубары заговорили разом. Спорят о чем-то.

- Ты ЛУПАЧ Жамах?

- ЛУПАЧ не понимать.

Парень жестами показывает.

- Нет. Я нет ЛУПАЧ Жамах. Я Жамах друг. Я ЛУПАЧ мой женщина.

Опять спорят. Причем, обо мне и на повышенных тонах. Что бы им такого сказать?

- Я ты идти Жамах. Жамах радоваться. Мой женщина радоваться. Мой женщина варить мясо. Я ты есть мясо.

Выслушивают меня внимательно и опять спорят. А мне в голову идиотские мысли лезут, что Жамах только среди наших баб крупной выглядит. А среди этих охотников - обычная баба, на полголовы ниже мужчины. А степняки рядом с чубарами вообще дети. О, еще одно чубарское слово вспомнил!

- Эй! Я Жамах брат.

- Нет, - оборачивается ко мне парень, - я брат Жамах.

Кажется, я не то ляпнул. Что-то изменилось Чубары уже по-другому спорят. Пятеро убеждают в чем-то шестого, самого рослого, что на голову выше меня будет. Рослый рявкает, четверо замолкают. Теперь только двое ругаются - тот парень, который первый откликнулся на имя Жамах и рослый. Остальные четверо сидят, слушают, не вмешиваются. Спорщики раньше кричали, руками махали. Теперь произносят слова четко, медленно, зло. Ох, не нравится мне это...