Ксапа хулиганка

Мы все выходим из машины и встаем цепочкой вдоль борта вертолета.

А Жамах уже тащит за руки к нам двух чубаров. Те выглядят не очень довольными и явно не спешат на знакомство. Брат Жамах идет сам, осторожно шагая и явно оберегая сломанную руку. За ним с видом «два раза не умирать» настороженно топают еще двое недовольных. Вертолет явно произвел на них впечатление, руки просто сами тянутся к оружию.

Начинается процедура знакомства. Жамах тараторит не переставая, то по-ихнему, то по-нашему. И вся так и светится счастьем. Первой представляет Ксапу. Не знаю, что говорит, но чубары улыбаются и слегка кланяются. Вторым вытягивает за руку из строя меня. Сначала ругает охотников (это я по жестам понимаю и по тому, какими кислыми становятся их лица), потом сочиняет небылицы обо мне (лица вытягиваются и становятся почтительными).

— Что ты им сказала? — интересуюсь я по-русски.

— Что ты мой мужчина, что ты меня трижды от верной смерти спас. Ну и еще всякое. Мы же договорились, не мешай врать.

Ксапа хихикает, Жамах обнимает одной рукой ее за талию.

Представление занимает много времени. О каждом чубаре Жамах рассказывает много охотничьих баек, кто в одиночку медведя завалил, кто от целой стаи волков отбился, кто три дня лося преследовал… Я одно понимаю: Наши обычаи лучше. Мы хотя бы хвастаемся сидя у костра и закусывая свежим мясом. Так Жамах и говорю. А она переводит чубарам. Все смеются, напряженность уходит. Ксапа пользуется моментом и говорит, чтоб все грузились в вертолет. Жамах поддерживает. Нашим повторять два раза не надо, дома и стены помогают, как говорит Ксапа. Но чубаров Жамах, как детей, за руку затаскивает и усаживает в кресла. Копья отбирает и кладет в проход рядом с нашими. Места хватает всем.

Тут Жамах делает вид, что только сейчас замечает мое копье.

Поднимает с пола, грозно рявкает, указывая на метку, дает кому-то подзатыльник и отдает копье мне. По ее приказу чубары собирают все вещи, что отобрали у меня и, с виноватым видом, кладут к моим ногам. Ксапа отзывает Жамах, женщины коротко шепчутся, и Ксапа лезет рыться в ящиках, которые мы погрузили перед отлетом. Возвращается с охапкой ремней и ножей в ножнах.

— По случаю знакомства мы решили сделать подарки охотникам Чубаров, о которых много слышали, — громко произносит она, а Жамах переводит.

Чубары встречают раздачу подарков с недоверчивым оптимизмом, а бурные, продолжительные аплодисменты их не на шутку пугают и тревожат. Но Жамах объясняет и успокаивает. А робкие аплодисменты с их стороны мы дружно подхватываем. На лицах вновь появляются улыбки.

— Жамах, предупреди своих, что сейчас будет шумно. Серый, заводи шарманку, — командует Ксапа.

Когда машина отрывается от земли и идет вверх, чубары изо всех сил делают вид, что им не страшно. Неужели и у меня в первый раз было такое напряженное лицо?

— Куда лететь? — оборачивается к нам Сергей. Жамах выдергивает за руку одного из охотников и сажает в кресло справа от пилота. Объясняет, что он будет показывать дорогу.

Та Жамах, которую я вижу сегодня, очень сильно отличается от той, к которой мы привыкли. Она говорит без умолку, она командует мужчинами, и ее слушаются! От новой Жамах мы вряд ли услышали бы жалобное: «Я больше не буду. Ну что вы как не родные» за лишнего убитого оленя. Значит, придуривалась. Когда я научусь баб понимать?

Вертолет идет низко и быстро. Горелый лес проносится в половине броска копья под нами. Даже мне жутковато становится. Ксапа говорит, что на такой скорости мы за полчаса долетим. Я еще плохо разбираюсь в ее часах, но до реки долетаем на самом деле быстро. Как давно я здесь не был!.. Целый год.

Сергей сбавляет скорость и летит над водой вверх по течению.

Приблизительно, на дневной переход. Потом заворачивает влево, к горным отрогам. И мы видим стоянку Чубаров. Хорошо они спрятались, и от степняков, и от Заречных разом. Считается, что эта земля как бы наша, но мы сюда редко ходили. Далеко, да и добычи мало.

Жамах просит Сергея облететь стоянку, потом зависнуть над ней.

В общем, перепугала всех до смерти. Кто-то даже копье в нас бросает, но мы слишком высоко летим.

А Жамах берет микрофон и по-чубарски говорит. Мы опять ничего не понимаем, чубарские охотники смеются, а внизу паника начинается — сильнее, чем у нас, когда от пожара спасались.

Жамах хочет, чтоб мы сели прямо посреди вамов, но Сергей не соглашается. Сажает машину между рекой и стоянкой. Жамах открывает дверь, и чубары, разобрав копья, выходят первыми. Я тоже тянусь за копьем.

— Не трогай, — говорит мне Ксапа. — Не так поймут. Если что, я прикрою.

Ну ничего себе! Охотник я, или погулять вышел? Фу ты, сам ксапиными словами думать начал. Хочу серьезно поговорить, но она уже наружу выскакивает. И Жамах тоже. Спешу за ними, чтоб объясниться, а за мной остальные выходят. Тоже без копий, с пустыми руками. Бардак! Все беды — от женщин!

— Сергей, останься. Из машины не выходи, — слышу за спиной голос Платона. Ну хоть один нормальный.