Ксеноцид

— Так уж и ничего, — возмутился Эндер.

— Ровным счетом ничего, — кивнула Валентина. — Наиболее разумная стратегия воспроизводства заключается для них в том, чтобы поместить эту сперму в каждую доступную женщину, стараясь при этом охватить наиболее здоровых представительниц женского рода, то есть тех, которые будут способны вырастить и воспитать потомство. С точки зрения законов воспроизводства, мужчина живет полной жизньо только тогда, когда бродит повсюду и совокупляется как можно чаще.

— Я немало побродил в своей жизни, — вставил Эндер. — Но вот с совокуплением дела у меня обстояли неважно.

— Я говорю об общих тенденциях, — пояснила Валентина. — Всегда находятся необычные индивидуумы, которые не следуют общепринятым нормам. Что же касается женской стратегии, Сеятель, то она абсолютно иная. Вместо миллионов и миллионов сперматозоидов женщина вырабатывает всего одну яйцеклетку в месяц, и каждый ребенок требует огромных усилий, чтобы народиться на свет. Поэтому женщины предпочитают стабильность. Они непременно должны знать, что им всегда хватит еды. Большую часть жизни мы проводим в сравнительно беспомощном состоянии, когда сами не способны разыскать или добыть пищу. В нас отсутствует дух бродяжничества, мы, женщины, предпочитаем укрепиться на одном месте и осесть. Если же из этого ничего не получается, тогда мы начинаем искать самых сильных и здоровых самцов, чтобы совокупиться с ними. А самый идеальный вариант для нас — найти сильного, здорового самца, который останется с нами и будет снабжать нас всем необходимым, вместо того чтобы шляться на сторону и совокупляться с кем попало и когда попало.

Поэтому на самца давят сразу с двух сторон. Первейшая его нужда — распространить семя, по необходимости прибегая даже к насилию. А другая — стать привлекательным для женщины, предстать перед ней в виде надежной и верной опоры, одновременно подавив в себе тягу к беспорядочным связям и желание действовать больше силой. Женщина также разрывается между двумя позывами. Прежде всего она желает заполучить в себя семя наиболее сильного, наиболее мужественного самца, чтобы будущее дитя получило в наследство хорошие гены, — именно это больше всего привлекает самок в жестоких, сильных самцах. А второй позыв — получить защиту стабильного, спокойного мужчины, не отличающегося крутым нравом, чтобы младенец рос в тепле и безопасности и чтобы как можно больше ее детей достигли зрелости.

Вся наша история, все, что я узнала за время странствий, пока историком скиталась по галактике и пока наконец не сорвалась с этого ничего не обещающего в смысле воспроизводства крючка и не обзавелась семьей, — все мои знания можно истолковать так: все без исключения люди слепо исполняют то, что им диктуют гены. Мы разрываемся между самими собой и естественными желаниями организма.

Наши великие цивилизации — не более чем социальные машины по созданию идеальных убежищ для самок, где каждая женщина может рассчитывать на покой и стабильность. Наши юридические и моральные кодексы, созданные как попытка изгнать насилие и воцарить право на собственность, — все они воплощают основную женскую стратегию: заловить себе хорошего самца.

И наоборот, племена кочующих варваров, жившие за пределами цивилизации, следовали в основном стратегии самца — стремились распространить семя. Внутри племени наиболее сильные и превосходящие других мужчины, как правило, получали во владение лучших женщин — либо посредством узаконенной полигамии, либо, улучив момент, когда остальные самцы бессильны, просто завладевали подходящей самочкой. Но и такие самцы не могли размножаться до бесконечности — вожди отправляли их воевать, заставляли убивать, вышибать друг другу мозги в стремлении к победе. Они осуществляли свой сексуальный позыв в битве, утверждая себя как мужчин, убивая самцов-соперников и после победы совокупляясь с овдовевшими женами. Ужасные, чудовищные мотивы, но именно благодаря спровоцированному ими поведению гены и обеспечивают нам выживание.

Эндер испытывал некоторое неудобство, слушая обличительную речь Валентины. Он знал, каждое слово ее — правда, он и раньше слышал о таком, но каждый раз почему-то ощущал какое-то неприятие внутри себя, превращался в Сеятеля, который должен узнать о своем народе нечто подобное. Эндер хотел возразить Валентине, сказать, что кое-кто из самцов ведет себя вполне цивилизованно, но разве в своей жизни он не творил насилия, не участвовал в войнах? Разве он не скитался по свету? Так что его решение осесть на Лузитании на самом деле было стремлением преодолеть в себе присущие самцам движущие силы, которые были вколочены в него в ту пору, когда он был юнцом, поступившим в Боевую школу. Он хотел стать цивилизованным человеком и обзавестись семьей.