Ксеноугроза: Омнибус

— Ой! Как дила?

— Плоха! Зоганая машина сламалась, а мне надо папасть в Орктаун! Хачу глянуть на ту ба’шую машину, каторую с'роит Ушбек!

— И ты туда ж, да? Лезь па вирёвке — я т’я падвезу. Тож’ хачу на иё посма’реть. Я с’ышал она ба’шая шо пестец!

— Аха, палавина мекбоев са фсево севира сабираюца на иё пасма'реть.

Когда Злое Солнце взобрался вверх по верёвке, Глуг увидел, что обе его руки и ноги были бионическими, и даже грудь была скреплена огромной металлической клеткой. И ещё он услышал громкое тиканье. Вся грудная клетка мекбоя была усеяна часами.

— Храномитр, — представился Злое Солнце. — Атличная у т’я машина!

— Глуг, — ответил Глуг, взбираясь на капитанское сиденье. — Айда, паехали. Миркус — бо'ше угля!

Гретчины, обессиленно валяющиеся тут и там, поднялись на ноги и взялись за лопаты. Глуг дёрнул за управляющую верёвку. Раздался сигнальный свисток пара и Зеп помчался в направлении Орктауна. Глуг и Храномитр восторженно завопили.

Горк и Морк зашевелились, и сквозь варп прокатилась волна ужаса. Резко увеличилось число самоубийств и насилия. На Иколбаре астропат взвыл и, крича, что его народ обречён, бросился с балкона звездоскрёба. В мире-корабле "Надежда-на-лучшие-дни" философ-эльдар отложил прослушивание атональной музыки водяного органа и взялся за сочинение предсмертного хайку, ощутив, что жизнь его подошла к концу. На далёкой Земле, живой труп на золотом троне открыл глаза, в которых впервые за многие столетия плескался страх.

* * *

Ушбек огляделся, стоя на строительных лесах, окружавших его Гарганта. Гигант уже перерос самые высокие местные здания и даже десантный корабль Драгнаца. Теперь только Западные скалы могли предложить лучший обзор окрестностей.

Недавно взошедшее солнце освещало Орктаун. Город разросся — из небольшой крепости Драгнаца он превратился в обширный метрополис, переполненный паломниками, пришедшими посмотреть на Гарганта. Безбрежный палаточный городок вырос вокруг стен, сложенных из торфяных кирпичей. Привлеченные богатством приезжих орков, всюду сновали торговцы-гретчины, соперничая друг с другом за право удовлетворить потребности гостей. В северной части города уже началось строительство ярмарки с аттракционами. Очередной "Ба'шой Фистеваль" решено было провести здесь.

И что самое удивительное, думал Ушбек, все орки, собравшиеся здесь, вели себя вполне добродушно по отношению друг к другу. Вокруг царило неестественное отсутствие жестокости и насилия. Гаргант, похоже, оказывал успокаивающее воздействие на них. Может быть, он и правда священный, думал Ушбек. Может быть, Горк и Морк действительно прийдут, чтобы вселиться в его тело?

Вглядевшись в Пепельную пустошь к югу, он насчитал с десяток пыльных хвостов, поднимавшихся за вартраками и мотоциклами. Прибавив увеличение моноокуляра, заметил стадо киббанов, окруженных гретчинами. В отдалении то, что он поначалу принял за облако необычной формы, приняло очертания огромного дирижабля.

В стороне от площади занимались строевой подготовкой штормбои. Ушбек подумал, что несмотря на дурацкую форму, бойцы они бесспорно серьёзные. Драгнац взвалил на них задачу по поддержанию порядка в Орктауне, но до сих пор их услуги ни разу не понадобились.

Гретчин-вестовой взобрался по лестнице и дёрнул его за рукав.

— Драгнац прасил передать, что прибыли новые боссы, — сказал гретчин и добавил: — Есь вопрос.

— Чево тибе? — спросил Ушбек.

— С'ушай, есь вить два орачьих бога, Горк и Морк, так? А ты строишь то'ка аднаво Гарганта.

— Точна, — Ушбек хлопнул себя ладонью по лбу. — Што'ш делать-та?

— Мож'т пастроить втарова? — лукаво посоветовал гретчин. По его мнению, вдвое больше Гаргантов было вдвое лучше для бизнеса.

— Маладец! Так мы и сделаем. — Благодарный Ушбек от всей души хлопнул гретчина по спине. К несчастью, хлопок сбросил гретчина со строительных лесов вниз. Смущённо насвистывая, Ушбек стал спускаться по лестнице.