Кто готовил развал СССР

Если принять гипотезу, что его изначально планировали сделать как бы «вождем революции», это становится понятным. Революции делаются в столице. Встав во главе Москвы, Ельцин занялся своим любимым делом — изображал народного заступника, ведущего непримиримую борьбу с чиновниками. Он разогнал в Москве 70% первых секретарей райкомов КПСС, 40% других работников партийного аппарата, 36% работников райисполкомов и других местных органов управления, стал устраивать показательные публичные «разносы». Короче говоря, делал все то, чем он раньше занимался в Свердловске. Обо всех ельцинских действиях сообщали московские городские газеты и телевидение, и популярности новому главе Москвы это очень здорово прибавило — нет приятнее зрелища для холопа, чем публичная порка боярина. Но показательными расправами над бюрократами Ельцин не ограничился. Он стал посещать с внезапными проверками продовольственные магазины, и если где-то в продаже было мало продуктов, следовал втык директору и отвечавшим за торговлю чиновникам (вплоть до увольнения). Сейчас невозможно себе представить, чтобы мэр Москвы (или мэр Нью-Йорка) лично проверял в магазинах, сколько в продаже сортов колбасы, но таковы были особенности советской экономики. Без личного присутствия высокого начальства ничего не работало. Ельцин установил в Москве «санитарные пятницы», когда чиновники должны были выходить на уборку улиц, запретил использовать служебные машины в личных целях и даже дал указание московской ГАИ тормозить горкомовские служебные «Волги» и проверять, нет ли среди пассажиров начальственных жен и прочих родственников начальства.

Ельцин стал копировать Сталина — назначал совещания после 12 часов ночи! При этом Сталин спал до обеда, а Ельцин, по словам М. Полторанина, «утром даст всем указания, пообщается с начальством, потом пообедает, поедет (сам мне признавался) на Ленинские, Воробьевы горы подышать воздухом. Там воздух хороший, вид великолепный — Москва как на ладони. Едет отойти, оттянуться. Оттуда — в медцентр, ложился в барокамеру и насыщался кислородом. К вечеру возвращался в горком и начинал всем разгон давать» [18].

Кроме того, чтобы показать близость к народу, Ельцин стал посещать заводы и стройки, беседовал с простыми рабочими, выступал на открытии детских садов и прочих социальных объектов и т.д.

Затем Ельцин придумал новый способ повышения своей популярности. Он отказался от служебной машины и стал ездить на работу в общественном транспорте — на метро и на автобусе, стал ходить в обычную поликлинику, позакрывал спецбуфеты и спецстоловые для начальства — т.е. начал «борьбу с привилегиями».

В начале 1987 г. на встрече с агитаторами и пропагандистами партийных комитетов в Доме политпросвещения Ельцин заявил: «Пока мы живем так бедно и убого, я не могу есть осетрину и заедать ее черной икрой; не могу глотать импортные лекарства, зная, что у соседки нет аспирина для ребенка». Затем эту фразу начали распространять по Москве. Народу нравилось. Попробуй в ту пору скажи, что Ельцин не за народ — в рожу плюнут. Борис Ельцин был гениальным политтехнологом. Он правильно понял, какого «царя» хочет видеть простой народ и построил свой имидж именно таким образом.

Главная цель политика — получение власти, а затем ее удержание. Это не мешало бы помнить и современному «электорату», который ведется на всякие дешевые трюки и совершенно искренне верит, что политический деятель на самом деле такой, как он сам о себе говорит: о простых людях заботится, ночами не спит, все о народе думает. Запудрить мозги избирателю не легко, а очень легко. Но в первую очередь потому, что мозг избирателя изначально готов к запудриванию. К 1987 г. популярность Ельцина среди населения была такова, что поставь его на место Горбачева — будет всенародный праздник и ликование.

Вряд ли для Горбачева такая популистская активность Ельцина осталась незамеченной, и он не мог не понимать опасность такого потенциального соперника. И ему приходится идти на уступки перед КГБ. А те деятели в КГБ, которые затеяли «перестройку», разделялись на две условных группировки — проамериканскую и проанглийскую. И сторонники интеграции с Европой (управляемой Англией) преобладали.

М. Горбачев в декабре 1984 г. в Лондоне выступил перед британским парламентом и заявил: «Европа — наш общий дом. Дом, а не «театр военных действий».