Кто готовил развал СССР

Провальные для США итоги «перестройки» при том, что была возможность обеспечить свои интересы — это во многом «заслуга» У. Уэбстера. И не только его, но и вице-президента (а с 1989 г. — президента) Дж. Буша-ст., бывшего директора ЦРУ Чем это было вызвано, и каким образом американская Родина оценила заслуги героев, мы еще попробуем разобраться.

12 июня 1987 г. США изъявили принципиальное согласие пойти на ликвидацию РСМД в Европе, и сразу после этого М. Горбачев поднял вопрос о необходимости сокращения обычных вооружений, заявив следующее: «Проблему сокращения обычных вооружений в Европе надо решать кардинальным образом. Сейчас эта задача выходит на первый план. С такими непомерно разросшимися армиями безопасность Европы обеспечить нельзя. Если у нас больше вооружений — будем сокращать мы. Если больше у них — пусть сокращает НАТО».

Вся перестроечная игра идет в пользу Европы, о ликвидации МБР Горбачев даже не заикается, а киноактер Рейган и дергающие его за ниточки кукловоды Уэбстер и Буш-ст. притворяются, что ничего не замечают.

Самому лично Горбачеву «перестройка» была совершенно не нужна, и он по возможности старался ее торпедировать. Поэтому он затормозился, и подписание Договора всячески откладывалось и затягивалось.

И тогда пришлось показать Михаилу Сергеевичу, что Борис Николаевич готов начать бороться за власть. А в этой борьбе с Ельциным у Горбачева шансов не было. Первоначально никаких разногласий с Горбачевым у Ельцина не наблюдалось, он даже проявлял к Генеральному секретарю демонстративное уважение и чинопочитание, если не сказать — заискивание. Бывший начальник охраны Ельцина А. Коржаков вспоминал: «К телефону прямой связи с Генеральным он летел со всех ног — бросал все, чем бы ни занимался. (…)

Ну, представьте: за столом идет совещание, мы где-то в сторонке сидим — и вдруг звонок. У него стул падал, так он вскакивал, чтобы бежать к аппарату… Только и слышно было: «Михал Сергеич, Михал Сергеич, Михал Сергеич…». Он даже на Вы

к нему не обращался, исключительно по имени-отчеству. Как заладит через каждое слово…» [18.3].

В сентябре 1987 г. Э. Шеварднадзе отправился в Вашингтон на очередной раунд переговоров о ликвидации РСМД. Спорить было больше не о чем, и договор надо было подписывать.

Однако М. Горбачев по своей старой традиции — тянуть время и ничего не делать — мог откладывать подписание договора годами, и понадобился хороший толчок, чтобы «процесс пошел». И тогда 12 сентября 1987 г. Б. Ельцин написал М. Горбачеву письмо. В этом письме он как бы ругался на Е. Лигачева, но при этом делал «тонкие намеки на толстые обстоятельства» — на манеру Горбачева уклоняться от проведения реальной «перестройки», заниматься говорильней вместо реальных реформ: «Задумано и сформулировано по-революционному. А реализация, именно в партии, — тот же прежний конъюнктурно местнический, мелкий, бюрократический, внешне громкий подход. Вот где начало разрыва между словом революционным и делом в партии, далеким от политического подхода. (…)

Прошу освободить меня от должности 1-го секретаря МГК КПСС и обязанностей кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС. Прошу считать это официальным заявлением» (Цит. по [8]).

От такого можно было со стула упасть — ни один из партийных деятелей никогда в жизни добровольно в отставку не просился! Было принято писать формальные заявления об уходе «по собственному желанию», но только после того, как вызовут и предложат уйти по-хорошему. Не напишешь «по собственному желанию», не захочешь уйти по-хорошему — мы тебя «уйдем» по-плохому. А Ельцину даже намеков таких никто не делал, ни единым словом не предлагал и не намекал, что надо бы уйти! Заявление Ельцина об отставке выглядело как политический протест. И последствия этого протеста было несложно просчитать: ни один житель Москвы, никогда и ни при каких обстоятельствах не поверит, что Ельцин устал бороться за народное счастье и сам вдруг решил уйти. Даже если каждому москвичу раздать фотокопию ельцинского заявления, все равно никто не поверит — скажут, что это фальшивка, ну не мог Ельцин сам уйти, это злые бюрократы и лично Горбачев его заставили, потому что он им хвосты поприжимал. Согласись Горбачев на отставку Ельцина — и тот мгновенно превратится в готового вождя революции, который боролся за народ и за народ пострадал — бюрократы, гады, решили его убрать, чтобы он не отобрал у них все привилегии и не раздал все простому народу.

Горбачеву вождь революции совершенно не нужен, и поэтому он на письмо Ельцина никак не реагирует и ведет себя так, как будто ничего не было. Однако Ельцину, чтобы превратиться в несправедливо гонимого борца за народное счастье, просто необходима отставка — и чем громче будет эта отставка, тем лучше. (Но отметим, что на Пленуме именно Горбачев поднимает Ельцина, ведущий Пленум Лигачев как бы не замечает поднятой руки. — А.Ш.)