Кто я?

Беседу в очередной раз отложили, сославшись на то, что сейчас «не время». Но когда оно будет, это самое подходящее время, никто не обмолвился. Раздражало, что мои спутники единогласно поддержали мое добровольное заточение у костра, дабы я своим видом снова не спровоцировал что-нибудь эдакое. Судя по всему, отец Поль встал на их сторону, и теперь я кис у еле тлеющего очага с наказом не допустить его полного угасания. Вот я и не допускал, время от времени подбрасывая прожорливому пепелищу ветку-другую из запасов, о которых утром позаботился Оррик.

– Скучаем? – меня хлопнули по спине, да так, что я чуть не растянулся на углях.

Я оглянулся: сзади стоял тот самый задира, которому недавно вздумалось учить меня жизни. Молодой, ладно скроенный парень с лицом, которое с ходу вызывает неприязнь и желание как можно скорее отвязаться от человека. Мою кислую мину он не мог не заметить.

– Да ладно, не обижайся, – бодро сказал он, присаживаясь рядом с костром и протягивая к нему руки. – Я не со зла. Отец Поль постоянно твердит: проявляйте бдительность, не вздумайте спать в дозоре, будьте всегда начеку! – Он довольно неплохо изобразил интонации начальника, а затем рассмеялся. – Вот и въелось уже, а тут ты, разглядываешь все вокруг. А вдруг доглядчик?

Конечно, доглядчик, кто же ещё. Повсюду вокруг на сутки пути ни единой живой души, и тут вдруг враги посреди лагеря что-то разнюхивают. Все же я решил, что на сегодня достаточно приключений, и махнул ему рукой.

– Да ладно, бывает, – в его ауре злобы не было, поэтому я решил спустить дело на тормозах. – Мяса?

Я протянул ему новый кусок, но получил отказ.

– Не сейчас, – он хитро прищурился. – Скажи, а что вы тут делаете?

Вот это простота! Я восхитился прямолинейностью неизвестного любопытствующего. Или очень даже известного? Уж не отец ли Поль направил ко мне этого хитреца? А что, с него станется: я стал свидетелем нехорошей сцены, его там основательно повозили лицом по столу, вот и решил… Что он там решил, я пока не придумал, а вот с этим горе-дознавателем нужно что-то делать. Пошлю-ка я тебя, друг мой, по известному направлению, но осторожненько, без мордобоя.

– Я простой оруженосец, со мной такими вещами не делятся, – вздохнул как можно печальнее я и подбросил полено в костер – что может быть более унылого, чем вид паренька, которого заставили следить за костром в то время, как один из взрослых спутников спит, а другой гоняется по лесу за неизвестными лихими людьми? Тем более что именно так я себя и чувствовал, хотя и собирался изменить текущее положение вещей. Но не рассказывать же о том первому встречному?

Грид, так звали моего обидчика, покрутился еще пару минут, и видно, почувствовав мое нежелание продолжать беседу, был таков. Я опять всплакнул в одиночестве.

Ближе к обеду заявился Оррик, весело поглядывая по сторонам.

– Скучаем? – ничуть не скрываясь, он попытался хлопнуть меня по плечу, но я сумел уклониться. Эти проницательные люди начинали надоедать.

– Вот думаю, не вскрыть ли себе вены, – печально сообщил я, поигрывая ножом.

Оррик нахмурился.

– Чего? Ты чего это удумал?!

– Так скучаю, – простонал я.

Оррик покачал головой и растолкал эльфа в палатке. Хмурая долговязая фигура выбралась оттуда на четвереньках и долго смотрела на нас сонными, ничего не понимающими глазами. Наконец Аридил разглядел, что лагерь не изменился, никто не собирается уезжать прямо сейчас и на нас никто даже не нападает.

– Вы специально?

– Нет, нарочно, – буркнул я.

– Ему скучно, – подтвердил Оррик. – Он чуть не перерезал себе горло.

Эльф посмотрел на меня мутными с пересыпа глазами.

– Пусть режет, – наконец выдал он. – Я присоединюсь к нему, когда высплюсь.

Он попытался уползти обратно, но я не собирался его отпускать.

– Надо поговорить.

– Сейчас? – простонал Аридил.

– Сейчас, – сказал я. – Мне нужно знать все.

Мне хотелось знать все, и прежде всего, зачем понадобилась клоунада с моим командованием. Обвели тебя вокруг пальца, Саня, а ты и рад поверить, да ещё сам понавешал себе лапши на уши. И какой лапши? Первостатейнейшей!

– Зачем вы столько времени ломали комедию? – пришло время забыть о политкорректности. – И вообще, к чему все это?

Во мне снова разгоралась нездоровая злость.

– Что это? – спокойно проговорил эльф, не отводя взгляд от моих глаз.

– Вы прекрасно поняли, о чем я. – Иногда бывает так, что чужое спокойствие выводит из себя не хуже криков и ярости, мне на собственном опыте пришлось убедиться в том, что я знал понаслышке.

– Все зависит от того, Иан, что ты жаждешь услышать. Может, ты решил для себя, что над тобой попросту издевались, удовлетворяя свою жажду глумиться над теми, кто заведомо слабее тебя. Или, может, ты подумал, что у каждого действия существует как минимум несколько причин, о некоторых из которых тебе может быть неизвестно. – Я дивился спокойствию Аридила, но, услышав последние слова эльфа, вынужден был признать, что они не лишены смысла.

Я сделал глубокий вдох, успокаиваясь.