Кто я?

– Да ну вас, – обиженно рыкнул инквизитор. – Я ж не со зла.

Он некоторое время ехал молча.

– А почему именно к желтой?

– Мелкие животные вроде меня помечают себя такой яркой краской, чтобы всякие громилы вроде тебя издалека узнавали и старались держаться подальше. Особенно если лягушка не выспалась, – в тон эльфу ответил я.

Оррик только хмыкнул, а вот эльф оглянулся, и я был удостоен его удивленного взгляда. Я внутренне ухмыльнулся: биология, шестой класс, родная, хоть где-то ты пригодилась.

– А зубы чистить зачем? – все не унимался Оррик.

– Чтобы пугать врагов, – на этот раз первым выступил эльф. – Представь, начистил ты их перед боем до блеска, улыбнулся перед ударом да и ослепил противника. А потом уже и мечом по голове, как ты любишь.

Я бы вот так ей-богу не смог, без улыбки, без малейшей искринки в глазах – на полном серьезе нести чушь, от которой лапша сама сохнет и начинает закручиваться на ушах. Мне пришлось отвернуться, чтобы не испортить эффект.

Оррик долго переваривал новую для него теорию боя, почесывая подбородок. Видимо, примеривал на себя. Но в конце концов просто пожал плечами.

– Я лучше по старинке, без всяких ваших заумствований.

Тут уж мы с Аридилом не выдержали и засмеялись вместе.

– Есть какие-то версии происходящего? – спросил я спустя какое-то время. – Кто за этим стоит? Кому выгодны нападения, и для чего воровать людей?

Оррик с эльфом переглянулись.

– Ты прям как кардинал ди Картэ, – инквизитор задумчиво потер щеку. – Ищи, говорит, Тук, кому выгодно. А кому может быть выгодно, чтобы по всей Арли встала торговля, жались по лавкам люди, знать боялась выходить из замков? Слухи ползут самые дикие. Тут ведь как, пропал один караван, а в третьих устах их уже десять. К десятым любому становится ясно, что ещё месяц, и живых купчишек вообще не останется. Пока мы справляемся с паникой, но что будет дальше? К тому же и среди братьев далеко не спокойно. Раньше от соискателей не было отбоя и многих не брали. Сейчас, поговаривают, полноводная река мелеет, люди вдруг обнаружили, что мы не всесильны, и нас тоже коснулась беда.

Я призадумался. Размышлялось мне лучше вслух, но вокруг слишком много посторонних, для которых мои идеи могли бы показаться, как бы сказать, слегка шокирующими, поэтому поступим-ка мы вот так…

– Мы можем слегка приотстать?

– Зачем? – спросил Оррик, а вот Аридил практически сразу ухватил мысль.

– Лишние люди, инквизитор, – сказал он. – И лишние уши.

– Они мои братья, – насупился Оррик, но по его ауре я догадался, что вся его обида – лишь дань профессиональной солидарности. В компании епископа за столько лет поневоле вобьют в голову элементарные правила безопасности. И секретность – одно из самых для этого дела важных.

Когда Оррик принял решение, найдётся не слишком много вещей, которые его остановят. Он резко подал коня назад, развернулся и начал проталкиваться сквозь строй, по его знаку мы последовали за ним. Зная о моем нереальном навыке по управлению лошадьми, Аридил сжалился и зацепил мои поводья, так что у Звёздочки не осталось и шанса, чтобы показать свой характер.

Мы довольно быстро встали в самый конец, благо и раньше располагались недалеко от замыкающих строй воинов. Нас пропустили не слишком охотно, но Оррик безжалостно рубил на корню все возражения одним своим видом. Его свирепо полыхающий взгляд отпугивал удальцов не хуже шестиствольного пулемёта в руках героя из джунглей.

– Ну? – гаркнул он, не слишком заботясь, что его может быть слышно и в первых рядах.

Я подождал, пока мы отстанем еще немного, и поерзал в седле. Наступала самая важная часть поездки. Пора было покончить с загадками.

– Давайте ещё раз пробежимся по тому, что мы знаем, – решительно предложил я, прислушиваясь к подозрительно притихшей спине – не нравятся мне такие вот штуки.

К моему удивлению, слово на этот раз взял Аридил. Если и не один в один, то достаточно точно он фактически повторил речь отца Поля, которой я оказался свидетелем по воле своего спутника-инквизитора, добавив от себя несколько моментов, которые в целом нисколько не меняли картину: людей не только похищали, но и убивали практически по всему материку. Под угрозой нападения оказались буквально все сословия, неизвестные не брезговали даже нищими, а иногда покушались на тех, кто до сих пор носил печать неприкасаемых, – саму инквизицию. Число случаев на поверку было не столь велико, зловещий ореол им придавал тот факт, что нападавших не смущал ни статус жертвы, ни ее окружение. Пугала безнаказанность нападавших. Нужного человека выкрадывали, остальных вырезали, так, чтобы не оставлять ни одного свидетеля. При этом работали они без осечек, наш случай – исключение из правил.