Кто я?

Макс старался как мог, через пару часов баржа была пуста.

Капитан судна поднял швартовые и отдал гудок. Макс забился за бочками и какими-то катушками с тросами. Его дыхание успокоилось, а сердце перестало стучать о гортань.

Баржа медленно отплывала от берегов злополучного острова, оставляя на нем и завод, и брикеты многотонного мусора, и карьеры с золотистым песком, и Марию, к которой Макс уже никогда не придет. И чем дальше уходило судно, тем страшнее сжималось внутри. С ним ли это происходит? Максу мерещились звуки сирен. Казалось, он обернется, а там береговая полиция приказывает штурману остановиться. И вот они осматривают баржу, заглядывая в кабину и трюмы, а после находят Макса за этими катушками. На нем защелкиваются холодные челюсти наручников, один толкает под лопатки, другой берет под локоть, сажая в моторную лодку с громкоговорителем и синим маячком.

Макс открыл глаза. Нет. Он все еще здесь, на той самой барже. О борт бьются соленые воды. Всплески от волн доходят до затылка, до спутанных ветром волос, хоть немного освежая тот знойный жар, что палил отовсюду.

Остров уже чуть меньше в размере и еще дальше от Макса. Значит, плывем. В животе зажурчало и начало тошнить. Если он не перекусит, то начнет блевать. Если начнет, то не остановится до завтра. Они подумают, у него морская болезнь. Они поймут, что он не их человек. Что будет, если капитан узнает, что он здесь? Тогда Макс скажет, что новенький, что заменяет кого-то. Интересно, капитан знает каждого или портовые грузчики все на одно лицо? Вдруг дверь рубки хлопнула. Макс вздрогнул и вытянул шею. На палубу вышел один. В каюте их было двое. Этот один был в темно-синей форме с лампасами на нагрудном кармане и по линии брюк. Он осматривал баржу, скинул в море пару бутылок, отхаркнулся и сплюнул за борт.

Макс придал себе обычную позу, будто он тут и работал всю жизнь. Он не прячется, он отдыхает, он простой грузчик, каких миллион. Макс откинул уставшую голову и заслонил рукой лицо от бьющего в глаза солнца. Пусть он якобы спит.

Темно-синий человек подходил все ближе. Макс уже чувствовал его спиной. Вот он сзади, шаги деревянные, с трудом, с оттяжкой отрываются от поверхности палубы и с грохотом опускаются на нее. Шаг, еще один и еще, и вот уже от Макса загородили солнце, тень стояла напротив, тень толкала его в вытянутые длинные ноги. Макс приоткрыл глаза, черные ботинки твердо стояли на палубе возле его грязных ступней.

– Эй, проснись, – сказал человек.

Макс открыл глаза.

– Из новеньких?

Макс кивнул.

– Не сиди под прямыми лучами, словишь удар. Давай вставай.

Макс попытался встать, но не смог. Штурман протянул ему руку. У Макса зажурчало в желудке.

– Сядь под тент, – сказал тот и ушел.

Макс прошел, качаясь, метров десять и сел под ткань, названную тентом, она и правда защищала от лучей. Он и не понимал тогда, что сидит под солнцем, а тошнит его от перегрева, хотя от голода тоже могло тошнить.

Человек возвращался, неся что-то в руках.

– На, поешь, – сказал штурман, протянув бутерброд и бутылку воды.

Чистая пресная влага разлилась по всему его телу, голова вдруг стала холодной, озноб постепенно ушел. Есть совсем не хотелось, но штурман стоял и смотрел. Макс откусил корку хлеба с теплым беконом. Еле проглотил, наглотался воды, чтоб не встало поперек горла.

Постоянно клонило в сон. Море померкло, небо исчезло, как и корабль, и все, что на нем.

Рядом был тот же штурман, когда Макс разлепил глаза.

– Долго еще? – сквозь сон пробубнил Макс.

– Ну ты горазд поспать. Вон берег.

Макс сорвался с пола. Ноги во сне онемели, подкосились, он чуть не упал.

– Нервный ты, парень, комиссию проходил? – спросил штурман и ушел к рубке, не дождавшись ответа.

«Сейчас уже не важно, – думал Макс, – сейчас хоть до берега вплавь». Он узнавал и землю, и здания, и все, что было на той земле, которая и была ему домом. И где же укрыться в нем? В квартире, за задней стенкой шкафа, Макс спрятал немного денег. На первое время хватит, а потом как пойдет.

Может, его и не будут искать, их план провалился, а Макс сбежал, нехорошо, если там узнают, что с острова можно сбежать… Может, они так и будут молчать? С корабля его так и не сняли, у Марии не нашли. Не мешало бы затаиться, а потом он расскажет всю правду, только бы связаться с нужными людьми.

Голоса с берега доносились все четче. Погрузка мусора на еще две такие же баржи шла полным ходом. Макс посмотрел на грузчиков, потом на себя, он и действительно мало чем отличался от тех парней. Растянутые штаны, резиновые тапки, футболка не первой свежести. От него даже воняло так же, как от них, неудивительно, что его приняли за работягу.

Как он доберется до дома, автостопом или пешком? В карманах было пусто, собственно, как и в желудке.

– Держи, парень, хорошо поработал, – сказал штурман и сунул ему в руку две смятые купюры по сто.

Макс разжал кулак.

Деньги, настоящие деньги!

Если и есть на свете удача, то это она.