Кто ищет, тот всегда найдёт

Притащились к полудню, высохшие сверху и вымокшие снизу. В лагере настоящий табор: костры, кочевники бродят от шатра к шатру, весёлые крики, смех. Все здесь: и бичи Хитрова, и геохимики Кравчука вместе с ним, и даже Алевтина. Бегут к нам, разглядывают, Колокольчик всем рад, особенно Хитрову, а тот сразу:

— Где ружьё?

— Не знаю, — улыбается незадачливый охотник.

— Как не знаешь?

— Не помню.

Оставил я их выяснять оружейные взаимоотношения и двигаю к атаману, грузно восседающему за столом. Вот уж не ожидал, что Шпацерман нарисуется собственной персоной. Встаёт навстречу, внимательно вглядываясь в героев, улыбается и с каждым здоровается за руку. Особенно долго задерживает ладонь Горюна. Они приятельски смотрят друг на друга, с удовольствием ощущая, наверное, как толчётся в пальцах горячая кровь одного и другого. Подскочивший Колокольчик тоже протягивает узкую, продырявленную с тыла, ладошку, но шеф не дал ему длани, а тихо рявкнул:

— Собери все свои вещи, пойдёшь со мной к машине. Через 15 минут чтобы был готов! — Юрка заныл, забыл трудные имя-отчество, канючит почём зря:

— Товарищ Шпацерман, я могу работать… — но товарищ Шпацерман отвернулся от него как от ненужной мебели и ко мне:

— Отойдём в сторонку, расскажешь. — Отошли к костру, протягиваю к огню вымокшие штаны и кеды, а заодно и рассказываю.

— Так сколько он блудил? — спрашивает, жёстко глядя прямо в глаза. — День? Сутки?

— Не больше, — подтверждаю, сообразив, чего от меня хотят. — Мы, когда нашли его, подзадержались на маршрутах для отбора образцов на физические свойства и описание обнажений. Рябовский подтвердит, — намекаю на тонкие обстоятельства.

— Обязательно подтвердит, — не сомневается ушлый руководитель. — Считай, что двухкомнатная твоя, — и улыбается открыто и весело, словно столкнул тяжкий груз с зажатой души. — Невеста у тебя — смак! — хвалит по-мужски. — Я и не узнал Снежину. Красивая девка, добротная, не упусти, — и, чуть помолчав: — На базу поедешь?

— Нет, — отказываюсь от встречи с добротной невестой и вижу, как спешит к нам с громадным рюкзаком Хитров, а за ним — Рябовский. Бросаюсь к полевой сумке, достаю записку Когана, кладу перед Шпацерманом. — Давид Айзикович! — прошу. — Пусть Хитров сделает, пока они не перебазировались. Потом специально заезжать дороже будет. Да и нам простаивать придётся. — Доводы стальные, никакой начальник не устоит. Он прочитал, всё понял и, когда радостно употевший от сборов Павел Фомич подошёл, подаёт ему задание.

— На, — и приказывает безапелляционно, — завтра отправляйся. Пока не сделаешь, не выедешь.

Несчастный Паша прочитал, утёр выступивший пот, тянет заискивающе:

— Мне в больницу надо…

А Шпацерман:

— Вот тебе, — показывает на задание, — рецепт с оздоровительными процедурами. — Он хорошо знает болячки подопечных. — Рябовский, ты готов? — Тот отвечает бодро:

— Всегда готов!

— А где … этот? — Этот вылезает из моей палатки, загруженный вещами по макушку. — Дай-ка мне, — протягивает начальник руку и забирает у доходяги спальный мешок. — Всё, пошли. Отдыхайте, — и смотрит в последний раз на остающихся и унылого Хитрова. — Невесте-то что передать? — вдруг спрашивает у меня напоследок. А что передать? Я и не знаю. Никогда не был в таком состоянии, тем более и невеста-то ненастоящая.

— Передайте, — прошу, — что колено в норме.

Он смеётся, думая, что я стесняюсь открытых чувств.

— Хорошо, — обещает, — передам слово в слово, — и троица уходит.

Наконец-то мне удалось сменить мокрые липнущие штаны и сбросить расквасившиеся кеды. Приплёлся хмурый Сашка.

— Не кисни, — говорю строго. — У меня не было времени разыскивать тебя по посёлку, а то бы взял. — Этого замечания оказалось достаточно, чтобы настроение у Санчо исправилось. Спрашивает:

— Интересно было?

— Очень, — не скрываю правды. — Как в кине. Век бы не видел.

- 3 -

Весь дождливый июль мытарились на Первом Детальном: я — на магниторазведке, а Бугаёв, которого не стал переводить на Второй Детальный — на электропрофилировании. Парень оказался на редкость работящим и сметливым, и мы оба освоили метод за тройку дней. Удалось однажды сбегать к магниторазведчикам на маршруты, подбодрить, сделать контроль и отпустить на недельку в посёлок, в цивилизацию. А мы продолжали клепать точки по частым профилям малым шагом на радость Шпацерману.

За всё тоскливо-однообразное время можно выделить, пожалуй, только три отрадных момента: когда выяснилось, что аномальное поле ЕП сопровождается отчётливыми отрицательными магнитными аномалиями с амплитудами до 500–600 гамм, а также появление Сарнячки, которую заботливый мыслитель прислал в качестве эквивалентной замены Колокольчику, и её скорое позорное бегство.