Кто ищет, тот всегда найдёт. Роман

Притащились к полудню, высохшие сверху и вымокшие снизу. В лагере настоящий табор: костры, кочевники бродят от шатра к шатру, весёлые крики, смех. Все здесь: и бичи Хитрова, и геохимики Кравчука вместе с ним, и даже Алевтина. Бегут к нам, разглядывают, Колокольчик всем рад, особенно Хитрову, а тот сразу:

- Где ружьё?

- Не знаю, - улыбается незадачливый охотник.

- Как не знаешь?

- Не помню.

Оставил я их выяснять оружейные взаимоотношения и двигаю к атаману, грузно восседающему за столом. Вот уж не ожидал, что Шпацерман нарисуется собственной персоной. Встаёт навстречу, внимательно вглядываясь в героев, улыбается и с каждым здоровается за руку. Особенно долго задерживает ладонь Горюна. Они приятельски смотрят друг на друга, с удовольствием ощущая, наверное, как толчётся в пальцах горячая кровь одного и другого. Подскочивший Колокольчик тоже протягивает узкую, продырявленную с тыла, ладошку, но шеф не дал ему длани, а тихо рявкнул:

- Собери все свои вещи, пойдёшь со мной к машине. Через 15 минут чтобы был готов! – Юрка заныл, забыл трудные имя-отчество, канючит почём зря:

- Товарищ Шпацерман, я могу работать… - но товарищ Шпацерман отвернулся от него как от ненужной мебели и ко мне:

- Отойдём в сторонку, расскажешь. – Отошли к костру, протягиваю к огню вымокшие штаны и кеды, а заодно и рассказываю.

- Так сколько он блудил? – спрашивает, жёстко глядя прямо в глаза. – День? Сутки?

- Не больше, - подтверждаю, сообразив, чего от меня хотят. – Мы, когда нашли его, подзадержались на маршрутах для отбора образцов на физические свойства и описание обнажений. Рябовский подтвердит, - намекаю на тонкие обстоятельства.

- Обязательно подтвердит, - не сомневается ушлый руководитель. – Считай, что двухкомнатная твоя, - и улыбается открыто и весело, словно столкнул тяжкий груз с зажатой души. – Невеста у тебя – смак! – хвалит по-мужски. – Я и не узнал Снежину. Красивая девка, добротная, не упусти, - и, чуть помолчав: - На базу поедешь?

- Нет, - отказываюсь от встречи с добротной невестой и вижу, как спешит к нам с громадным рюкзаком Хитров, а за ним – Рябовский. Бросаюсь к полевой сумке, достаю записку Когана, кладу перед Шпацерманом. – Давид Айзикович! – прошу. – Пусть Хитров сделает, пока они не перебазировались. Потом специально заезжать дороже будет. Да и нам простаивать придётся. – Доводы стальные, никакой начальник не устоит. Он прочитал, всё понял и, когда радостно употевший от сборов Павел Фомич подошёл, подаёт ему задание.

- На, - и приказывает безапелляционно, - завтра отправляйся. Пока не сделаешь, не выедешь.

Несчастный Паша прочитал, утёр выступивший пот, тянет заискивающе:

- Мне в больницу надо…

А Шпацерман:

- Вот тебе, - показывает на задание, - рецепт с оздоровительными процедурами. – Он хорошо знает болячки подопечных. – Рябовский, ты готов? – Тот отвечает бодро:

- Всегда готов!

- А где … этот? – Этот вылезает из моей палатки, загруженный вещами по макушку. – Дай-ка мне, - протягивает начальник руку и забирает у доходяги спальный мешок. – Всё, пошли. Отдыхайте, - и смотрит в последний раз на остающихся и унылого Хитрова. – Невесте-то что передать? – вдруг спрашивает у меня напоследок. А что передать? Я и не знаю. Никогда не был в таком состоянии, тем более и невеста-то ненастоящая.

- Передайте, - прошу, - что колено в норме.

Он смеётся, думая, что я стесняюсь открытых чувств.

- Хорошо, - обещает, - передам слово в слово, - и троица уходит.

Наконец-то мне удалось сменить мокрые липнущие штаны и сбросить расквасившиеся кеды. Приплёлся хмурый Сашка.

- Не кисни, - говорю строго. – У меня не было времени разыскивать тебя по посёлку, а то бы взял. – Этого замечания оказалось достаточно, чтобы настроение у Санчо исправилось. Спрашивает:

- Интересно было?

- Очень, - не скрываю правды. – Как в кине. Век бы не видел.

- 3 -

Весь дождливый июль мытарились на Первом Детальном: я – на магниторазведке, а Бугаёв, которого не стал переводить на Второй Детальный - на электропрофилировании. Парень оказался на редкость работящим и сметливым, и мы оба освоили метод за тройку дней. Удалось однажды сбегать к магниторазведчикам на маршруты, подбодрить, сделать контроль и отпустить на недельку в посёлок, в цивилизацию. А мы продолжали клепать точки по частым профилям малым шагом на радость Шпацерману.

За всё тоскливо-однообразное время можно выделить, пожалуй, только три отрадных момента: когда выяснилось, что аномальное поле ЕП сопровождается отчётливыми отрицательными магнитными аномалиями с амплитудами до 500-600 гамм, а также появление Сарнячки, которую заботливый мыслитель прислал в качестве эквивалентной замены Колокольчику, и её скорое позорное бегство.