Читаем Кто мы и как сюда попали. Древняя ДНК и новая наука о человеческом прошлом полностью

О родине базальных евразийцев можно в какой-то мере судить по натуфийцам, жившим на юго-западе Ближнего Востока около 14 тысяч лет назад14. Они были первыми оседлыми жителями региона: несмотря на образ жизни охотников-собирателей, натуфийцы предпочитали постоянные жилища перемещениям с места на место в поисках пищи. Они строили внушительные каменные сооружения и активно собирали дикие растения, но только будущие насельники стали настоящими фермерами. По признакам черепа и каменным орудиям, бывшим у натуфийцев в ходу, они походили на североафриканские племена того периода, отсюда можно предположить, что они пришли на Ближний Восток из Северной Африки15

. В 2016 году в моей лаборатории был прочтен древний геном шести натуфийцев с территории Израиля, и мы выяснили, что в нем, как и в геноме охотников-собирателей с территории Ирана, самая высокая доля наследия базальных евразийцев
16. Но по данным древней ДНК невозможно указать, где жили предки натуфийцев, потому что у нас нет образцов древней ДНК по существовавшим в то время популяциям Северной Африки, Аравии и юго-восточной части Ближнего Востока. И даже если генетическая связь между натуфийцами и североафриканцами будет установлена, все равно нужно будет как-то объяснять равновысокую пропорцию наследия базальных евразийцев у древних охотников-собирателей и фермеров с иранской и кавказской территорий.

Призраки ранних европейцев

Если смотреть на открытия фантомных популяций древних северных евразийцев и базальных евразийцев, может сложиться впечатление, что древняя ДНК и не обязательна, ведь получилось же обнаружить эти фантомы только по ныне живущим популяциям. Но статистические предсказания работают лишь до определенного предела. По данным современных популяций трудно двинуться дальше событий последней гибридизации. А кроме того, по геномам потомков невозможно указать местожительство предков, потому что люди исключительно мобильны. Но если имеется ДНК самих популяций-призраков, то можно продолжить их линию еще дальше в прошлое и увидеть призраков еще более древних, каких не выявить на основе только лишь сегодняшней ДНК. Именно так и было, когда отсеквенировали геном из Мальты. До того мы основывались на одной лишь статистике, но потом, получив этот геном, мы смогли открыть отдаленных во времени базальных евразийцев17.

В 2016 году ящик Пандоры приоткрылся еще шире, и нам явилась целая толпа древних призраков. В моей лаборатории были собраны полные геномы из 51 образца древних современных людей из Евразии с датировками от 45 до 7 тысяч лет назад18

. Этот временной интервал охватывает весь период последнего ледникового максимума (то есть 25–19 тысяч лет назад), когда ледники, покрывавшие территории северных и средних широт Европы, оттеснили людей на южные полуострова. Об этих временах можно было судить лишь по отрывочным генетическим материалам, и картина выходила статичная и невыразительная. Так было до нашего исследования. Но после, когда мы получили новые данные, картина коренным образом поменялась – открылась непрерывная череда трансформаций, замещений, миграций, скрещиваний, происходивших в популяциях на протяжении всего этого времени.



Рис. 13. Современные люди мигрировали из Африки и с Ближнего Востока и распространились по всей Евразии (1). Около 39 тысяч лет назад одна из групп уже сформировала линию европейских охотников-собирателей, населявших этот регион непрерывно более 20 тысяч лет (2). Наконец восточная ветвь этой популяции несколькими группами двинулась к западу (3), заместив обитавших там людей, а их самих из северных территорий оттеснили к югу надвигающиеся ледники (показано их максимальное распространение) (4); эта популяция просуществовала здесь десятки тысяч лет, при этом установлена ее генетическая связь с индивидом из Западной Европы (его возраст 35 тысяч лет). Во время последующего потепления волна мигрантов с юго-востока не только видоизменила популяцию Западной Европы, но и выровняла популяции Европы и Ближнего Востока. В одном из местонахождений – в пещерах Гойе в Бельгии – видно, как на протяжении 20 тысяч лет сменяют друг друга ориньякская, граветтская и магдаленская культуры, а соответствующие этим культурам образцы древней ДНК показывают все описанные события в популяциях.


Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

12 недель в году
12 недель в году

Многие из нас четко знают, чего хотят. Это отражается в наших планах – как личных, так и планах компаний. Проблема чаще всего заключается не в планировании, а в исполнении запланированного. Для уменьшения разрыва между тем, что мы хотели бы делать, и тем, что мы делаем, авторы предлагают свою концепцию «года, состоящего из 12 недель».Люди и компании мыслят в рамках календарного года. Новый год – важная психологическая отметка, от которой мы привыкли отталкиваться, ставя себе новые цели. Но 12 месяцев – не самый эффективный горизонт планирования: нам кажется, что впереди много времени, и в результате мы откладываем действия на потом. Сохранить мотивацию и действовать решительнее можно, мысля в рамках 12-недельного цикла планирования. Эта система проверена спортсменами мирового уровня и многими компаниями. Она поможет тем, кто хочет быть эффективным во всем, что делает.На русском языке публикуется впервые.

Брайан Моран , Майкл Леннингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература