Читаем Кто мы и как сюда попали. Древняя ДНК и новая наука о человеческом прошлом полностью

Потом появились люди, носители граветтской технологии, доминировавшей в Европе между 33 и 22 тысячами лет назад. Их приход маркирует событие номер три. Эти люди оставили после себя множество артефактов, включая роскошные женские статуэтки, музыкальные инструменты, феноменальную пещерную живопись. В отличие от предшествующих ориньякцев с их характерными каменными технологиями, мастера граветтских орудий гораздо серьезнее относились к погребению своих умерших, поэтому и скелетных остатков этого периода гораздо больше, чем из ориньяка. У нас были образцы ДНК граветтского времени из Бельгии, Италии, Франции, Германии и Чехии. Генетически все они оказались единообразны, несмотря на широкий географический разброс. По результатам тестов, проведенных Фу, это была единая для них всех предковая популяция европейских охотников-собирателей, к ней принадлежал и индивид из далекой Восточной Европы, возрастом 37 тысяч лет. Эти охотники-собиратели расселялись на запад, замещая группы ориньякцев с соответствующей каменной индустрией (материал по ориньякцам у нас был с территории Бельгии с датировкой 35 тысяч лет назад). Таким образом, переход к граветт скому технологическому стилю был вызван распространением новых людей.

Событие номер четыре обнаруживается при анализе скелета с территории современной Испании: его возраст около 19 тысяч лет, и это один из ранних индивидов, относящихся к магдаленской культуре, распространение которой связано с продолжительной пятитысячелетней миграцией из теплых южных областей на север, на территории Франции и Германии, миграцией вслед за отступающим ледником. И снова мы видим согласие между археологическими культурами и генетическими данными, указывающими на распространение по Центральной Европе людей, не являвшихся наследниками прежнего, граветтского, населения этих мест. И тут нас ожидал сюрприз: большая часть наследия носителей магдаленской культуры сопоставляется с линией, представленной индивидом ориньякской культуры с территории Бельгии, возрастом 35 тысяч лет, той культуры, которую в свое время вытеснили вселенцы с граветтскими технологиями и генетикой, близкой к другим граветтским популяциям восточноевропейского происхождения. Перед нами еще одна популяция-призрак, оставившая свою примесь в последующих группах. Ориньякская линия не вымерла, часть ее, вероятно, пережила трудные времена в каком-то географическом кармане, скорее всего в Западной Европе, и в конце ледникового периода стала восстанавливаться.

Первое серьезное потепление после последнего ледникового периода произошло около 14 тысяч лет назад. Эта климатическая флуктуация именуется потеплением Бёллинг-Аллерёд[8]

. Согласно геологическим реконструкциям, в то время альпийский ледовый барьер простирался до современной Ниццы на побережье Средиземного моря, разделяя Восточную и Западную Европу, пока наконец не растаял около 10 тысяч лет назад25. Тест четырех популяций на древней ДНК примерно эту картину и показывает. Позже 14 тысяч лет назад по Европе распространилась популяция охотников-собирателей, заместив носителей предыдущей магдаленской культуры, чей генотип не совпадал с генотипом новых вселенцев. Все те, кто населял Европу в период между 37 и 14 тысячами лет назад, были, по всей видимости, потомками предковой популяции, отделившейся некогда от общей ближневосточной популяции, наследники которой и сегодня живут на Ближнем Востоке. Но у более поздних западно-европейских охотников-собирателей, живших позже 14 тысяч лет назад, родство с сегодняшними жителями Ближнего Востока увеличилось. Откуда ясно, что в это время произошло крупное переселение с Ближнего Востока в Европу.

У нас пока нет данных по древней ДНК, относящихся к периоду до 14 тысяч лет назад, из Юго-Восточной Европы и с Ближнего Востока. Поэтому мы можем только предположить, как выглядели передвижения народов в то время. После таяния альпийского ледового барьера на всей европейской территории стали доминировать те, кто переждал ледниковое время в южных областях26. Возможно, эта же группа людей распространилась на восток до Анатолии, а их потомки достигли Ближнего Востока за 5 тысяч лет до того, как первые фермеры, двигаясь в обратном направлении, принесли свое наследие обратно в Европу.

Как складывался геном сегодняшних западных евразийцев

Западная Евразия – это регион, охватывающий Европу, Ближний Восток и большую часть Центральной Азии, но сегодняшнее население этих обширных территорий генетически очень однообразно. Физическое сходство людей Западной Евразии отмечали еще в XVIII веке, выделив их тогда в группу “европеоидов”, которая противопоставлялась восточноазиатским “монголоидам”, североафриканскому населению (“негроидам”) и “австралоидам”, занимающим территории Австралии и Новой Гвинеи. Но с 2000 года, с введением в обиход информации по полным геномам, стал возможен более содержательный – по сравнению с физическими признаками – путь группировки нынешнего человечества.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

12 недель в году
12 недель в году

Многие из нас четко знают, чего хотят. Это отражается в наших планах – как личных, так и планах компаний. Проблема чаще всего заключается не в планировании, а в исполнении запланированного. Для уменьшения разрыва между тем, что мы хотели бы делать, и тем, что мы делаем, авторы предлагают свою концепцию «года, состоящего из 12 недель».Люди и компании мыслят в рамках календарного года. Новый год – важная психологическая отметка, от которой мы привыкли отталкиваться, ставя себе новые цели. Но 12 месяцев – не самый эффективный горизонт планирования: нам кажется, что впереди много времени, и в результате мы откладываем действия на потом. Сохранить мотивацию и действовать решительнее можно, мысля в рамках 12-недельного цикла планирования. Эта система проверена спортсменами мирового уровня и многими компаниями. Она поможет тем, кто хочет быть эффективным во всем, что делает.На русском языке публикуется впервые.

Брайан Моран , Майкл Леннингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература