Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности

Для большинства (но не для всех) иммигрантов «превращение» в американцев действительно было сродни обращению в новую веру и имело схожие последствия. Люди, наследующие религию предков, зачастую относятся к вере куда более небрежно, чем новообращенные. И не удивительно – ведь последним приходится делать непростой, нередко мучительный выбор. Приняв нелегкое, выстраданное, окончательное и бесповоротное решение, иммигранты должны были подтвердить этот поступок добровольным и искренним принятием культуры и ценностей своей новой родины. При этом «обращение» должно было доставить удовольствие самим новообращенным, заслужить одобрение новых соотечественников и не вызвать упреков в отступничестве со стороны тех, кто остался в «прежней жизни». Словом, как заметил в 1990-х годах, вспоминая собственную судьбу, видный немецкий издатель Йозеф Йоффе, «люди плыли в Америку потому, что хотели стать американцами. А вот турки переселялись в Германию вовсе не потому, что стремились стать немцами»³⁰⁰

.

Правда, количество иммигрантов, приплывавших в Америку, «чтобы стать американцами», отнюдь не оставалось неизменным. Относительно объективным показателем «одержимости Америкой» может служить соотношение между теми, кто навсегда остался в Соединенных Штатах, и теми, кто впоследствии вернулся к себе на родину. Отрывочные данные свидетельствуют о том, что в девятнадцатом столетии процент «возвращенцев» среди иммигрантов был сравнительно невысок. Как правило, те, кто приплывал из Ирландии, Германии и Британии, оставались в Соединенных Штатах. Что касается иммиграции перед Первой мировой войной, тут мы располагаем более подробными данными, и они показывают изменение ситуации. Как сказано в отчете Комиссии по иммиграции в 1910 году, изменился состав иммигрантов – стало меньше семей и больше молодых холостых мужчин. Проведя в Америке десяток-другой лет и заработав достаточное количество денег, многие из них, как мы видели, возвращались на родину, к привычной и уютной жизни в привычном окружении. Эти люди были временщиками, а никак не одержимыми³⁰¹

.

Подобно своим предшественникам, нынешние иммигранты вольны выбирать, становиться временщиками или переселяться навсегда, однако, в отличие от предыдущих поколений, им вовсе не обязательно делать этот выбор. Возникла третья возможность: стать «полуселенцами», то есть обзавестись двойным местожительством, двойными привязанностями, двойной лояльностью, а нередко и двойным гражданством – американским и той страны, в которой они родились. Подобное стало возможно благодаря, во-первых, современным средствам транспорта и связи, обеспечивающим быстрое и дешевое перемещение из страны в страну и быстрые и дешевые коммуникации; во-вторых, благодаря американскому обществу, которое не требует от современных иммигрантов той преданности, какой требовало от их предшественников. В прошлом американцы ожидали от иммигрантов, что те американизируются, примут идеалы, институты, культуру англо-протестантской Америки и американский образ жизни. Сами иммигранты считали, что их дискриминируют, если в процессе инкорпорации в американское общество возникали какие-либо сложности и препятствия. После 1965 года американизация перестала быть обязательным условием; сегодня иммигранты воспринимают как дискриминацию всевозможные обстоятельства, мешающие им поддерживать культурную идентичность родной страны. От 20 до 35 процентов нынешних иммигрантов могут со временем вернуться домой, а те, кто останется, совсем не обязательно «хотят стать американцами» – скорее уж они хотят быть «полуселенцами». Прежние иммигранты хранили свою этническую идентичность как элемент американской национальной идентичности. Иммигранты сегодняшние имеют в своем распоряжении две национальные идентичности. Тем самым, если воспользоваться известной пословицей, получается, что и волки сыты, и овцы целы: «полуселенцы» успешно комбинируют американские возможности, средства и свободы с культурой, языком, семейными узами, традициями и социальными практиками своей родины.

Иммиграционные процессы

Многообразие и дисперсия