Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности

Возрождение религии и религиозности не осталось незамеченным учеными, подтверждением чему могут служить такие работы, как «Реванш Бога», «Упадок светского государства» и «Секуляризм отступает». Большая часть земного шара ныне отвергает секуляризм, двадцать первое столетие обещает стать веком религиозности. Западные светские государственные модели отрицаются как нежизнеспособные. В Иране попытки шаха Резы Пехлеви создать модернизированное по западному образцу светское общество привели к фундаменталистской революции. В России ленинское светское атеистическое государство сменилось современным российским, которое позиционирует православие как ключевой элемент русской духовности и культуры. В Турции концепция светского «вестернизированного» государства, сформулированная Ататюрком, отвергается набирающими силу исламскими политическими движениями; в 2002 году одержала победу на выборах в турецкий парламент и сформировала правительство политическая партия религиозного толка. Представление Неру об Индии как о светском социалистическом государстве с парламентской демократией встретило сопротивление нескольких религиозно-политических движений, которые создали партию Бхаратия Джаната (BJP), победившую на очередных выборах. Бен-Гурион видел Израиль светской еврейской социал-демократией, на что категорически не согласились ортодоксальные иудеи. В арабском мире, как показал Кирен Шаудри, возникает «новый национализм», комбинирующий националистический антагонизм эпохи Насера с обретающим все большее могущество политическим исламизмом⁵⁹¹

. В тех арабских странах, где существует институт выборов, исламские политические партии в первые годы нового столетия почти повсеместно укрепили свое влияние. Как выразился Марк Юргенсмайер, по всему миру политические лидеры «ищут новые формы национальной организации, основанной на религиозных ценностях»⁵⁹²

. Иными словами, США далеко не одни заполняют пустующую паперть.

Возросшая значимость религии как элемента национальной идентичности также означает увеличение числа религиозных конфликтов во многих регионах земного шара. Эти конфликты зачастую имеют политические или экономические причины и представляют собой столкновения из-за территории или ресурсов. Политики же заинтересованных сторон в собственных интересах разжигают религиозные страсти. Как только конфликт превращается в религиозный, он становится практически неуправляемым, и найти компромиссное решение крайне затруднительно: в самом деле, храм или мечеть следует возвести в Айодхье и кому, евреям или мусульманам, должна принадлежать Голгофа? «Религия очень часто лежит в основании конфликта, – пишет Джонатан Сакс, главный раввин Объединенной иудейской конгрегации стран Британского Содружества. – Религиозный фактор в полной мере проявился в таких зонах конфликтов, как Босния, Косово, Чечня, Кашмир и остальная территория Индии и Пакистана, Северная Ирландия, Ближний Восток, Африка ниже Сахары и во многих странах Азии»⁵⁹³

.

Воинствующий ислам против Америки

Когда 11 сентября 2001 года Усама бен Ладен атаковал Нью-Йорк и Вашингтон и погубил несколько тысяч человек, он, сам того не желая, сделал еще две вещи. Во-первых, он заполнил вакуум, образовавшийся с исчезновением, благодаря Горбачеву, главного врага Америки, а во-вторых, подчеркнул идентичность американцев как христианской нации. Эти атаки были самыми разрушительными из всей серии террористических нападений, организованных начиная с 1980-х годов «Аль-Кайедой» и другими радикальными организациями. Бен Ладен в феврале 1998 года объявил «джихад против евреев и крестоносцев», тем самым формально бросив перчатку западному миру, и заявил, что «убивать американцев и их союзников, все равно – военных или гражданских, – святая обязанность каждого мусульманина, который должен истреблять врагов в любой стране мира»⁵⁹⁴

. Америку выбрали в качестве мишени, потому что она сильна, потому что она – христианская страна и потому, что она посылала свои войска на исламские территории и поддерживала коррумпированный саудовский режим, который представляет собой «американского ставленника»⁵⁹⁵.

Американцы не рассматривают ни ислам в целом, ни людей, его исповедующих, ни исламские территории, ни исламскую цивилизацию в качестве своих врагов. А вот исламские экстремисты, как религиозные, так и светские, считают Америку и цивилизацию, которую она в себе воплощает, врагом ислама; поэтому США должны относиться к этим экстремистам соответственно. Конфликт между Америкой и воинствующим исламом во многом напоминает «холодную войну». Исламская враждебность заставляет американцев идентифицировать себя с религиозной и культурной точек зрения – а «холодная война» определяла идентичность нации с социально-политических позиций. Слова Джорджа Кеннана, произнесенные в 1946 году и относившиеся к советской угрозе, вполне применимы и к нынешним врагам Америки: