Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности

Победа Союза в Гражданской войне превратила американский народ в нацию. Последствия этой победы ощущались в торжестве национализма, в том числе – в быстрой индустриализации страны и ускорении экономического роста. Националистическая идеология и националистическая экспансия совпадали с интенсивным экономическим развитием во многих странах мира, включая Британию, Францию, Германию, Японию, Китай, Россию и СССР. Неудивительно, что подобное совпадение имело место и в Соединенных Штатах. Усиление экономической активности и прирост национального капитала внушают человеку гордость за свою страну; он ощущает растущее могущество государства – и желание добиться для своей страны достойного места в мире и обеспечить признание другими нового статуса. Модернизация транспорта и сферы коммуникаций, в особенности завершение строительства трансконтинентальной железной дороги (1869) и повсеместное распространение телефона, изобретенного в 1876 году, улучшили возможности для общения американцев между собой и тем самым способствовали дальнейшему развитию национального сознания.

Возникновение объединенной национальной экономики сопровождалось драматическим по эффекту увеличением числа, размеров и масштабов деятельности корпораций, действующих на национальном уровне. Главы этих корпораций были вынуждены теперь мыслить в рамках страны, а не отдельно взятого штата, и соблюдать лояльность не конкретному городу или штату, а стране в целом. Постепенно американцам удалось создать, как продемонстрировали независимо друг от друга Роберт Патнем и Теда Скопол, поистине невероятное количество добровольных национальных ассоциаций. Половина всех массовых организаций Америки, когда-либо привлекавших в свои ряды более одного процента американских граждан, была учреждена между 1870 и 1920 годами¹⁷⁶

. Эти национальные организации, вполне естественно, стремились направить интересы своих членов в государственное русло. При этом развитие национальной идентичности после Гражданской войны обеспечивалось не столько официальными мерами, сколько «потребностью народа». Федеральное правительство практически не вмешивалось в происходящее. Инициатива исходила от миллионов частных лиц и национальных групп. Как писала профессор Селилия О’Лири:

«Выступив на политическую арену в 1880-е годы, организованные патриотические движения инициировали кампании по учреждению новых государственных праздников, стали требовать включения в национальный пантеон новых героев и преподавания истории США и основ права в государственных школах, начали агитировать за оказание почета флагу и ежедневные клятвы верности стране; с возникновением этих движений в стране стали множиться памятники, находились все новые национальные святыни и исторические маршруты; была подана петиция в Конгресс о слушаниях по приданию национальным движениям юридического статуса»¹⁷⁷.

Первым и, пожалуй, важнейшим среди этих движений была Великая армия республики, основанная в 1866 году. Она «быстро превратилась в грозную силу в политической жизни страны… и гораздо более, нежели любая другая группа, была ответственна за продвижение в массы патриотических ритуалов». Следом появились организация ветеранов иностранных войн, основанная после испано-американской войны, и Американский легион, основанный после Первой мировой. Это были по-настоящему массовые организации, имевшие региональные отделения во всех штатах. Их программы фокусировались на развитии патриотизма и национальной идентичности. Вдобавок в 1890-х годах, как писал Зелински, «материализовалось огромное количество патриотико-традиционалистских организаций». К последним относились, в частности, Дочери американской революции, Сыны американской революции, Колониальные дамы Америки, Потомки «Мэйфлауэра» (все учреждены между 1889 и 1897 годами); вспомним еще бойскаутов, герлскаутов и другие молодежные организации, через которые американские ценности внушались подрастающему поколению. Кроме того, образовалось множество «братских обществ», весьма различных по своим задачам и по роду деятельности. Однако у них имелось нечто общее – «пропагандирование национальной лояльности через ритуалы, публикации и общественную деятельность»¹⁷⁸.