Кто не думает о последствиях…

— Можно пешком, за два дня к Листвянке выйдешь, а там на лодке… Да к нам, бывает, и вертолет прилетает, продукты привозят, гвозди, инструменты, горючее…

— А кто все это привозит?

— Разные люди, — уклончиво сказал старик. — И наши братья по вере, которые в Большой Мир ушли. И доброжелатели…

И неожиданно спросил:

— А вы на Атомное озеро идете?

— Почему так решили? — Иван Степанович даже опешил.

— Ефросинья сказала, — пояснил старик. — Она все чувствует. И про вас все рассказала.

— И что же она рассказала?

— Что драка у вас была, один другому челюсть своротил… Что крови на твоих друзьях много…

— Они мне не друзья, просто судьба свела, — открестился Мончегоров и тут же устыдился, хотя сказал чистую правду. — У них трудные судьбы, за свои грехи уже ответили…

Силантий прищурился:

— Где же они ответили, любопытно мне?

— В тюрьме отсидели. И тот, кому челюсть выбили, и другие…

— Это не ответ! — Старик сурово сжал губы и нахмурился. — Отвечать они потом будут, когда станут гореть в геенне огненной! За душегубство нет прощения! Особенно этот, чернявый, кровью замазан, да и дружок его — тоже…

— Карим с Рустамом? — изумился Иван Степанович.

Тайга рассказал о своем грехе, ну, может, остальные члены «шайки» отнимали чужие жизни, но «представители правительства»… Нет, наверняка Ефросинья что-то перепутала… Или вообще выдумала!

— Ну да, которые с тобой пришли. Так они и назывались…

— Гм… Наверное, это какая-то ошибка, — растерянно произнес Мончегоров. — А про меня она что сказала?

— Про тебя…

Силантий бросил острый взгляд из-под тяжелых век.

— Сказала, что это ты выпустил тогда дьявольское пламя!

Мончегоров чуть не упал с табуретки. Не может быть! Как сохранить секреты за режимными ухищрениями, если обычная женщина, живущая в глухой тайге, видит их так же ясно, как сам он видит торжествующую улыбку старообрядца?

— Вижу, теперь поверил, — удовлетворенно кивнул Силантий. — Так что опасайся своих друзей-то!

— А почему вы мне это сказали? — растерянно спросил Мончегоров.

— Почему, почему… По кочану! — исчерпывающе ответил старообрядец.

Иван Степанович сидел молча, не зная, как реагировать.

— Ладно, поговорили. — Силантий встал. — Ты ночуй у меня, — старик кивнул на широкую кровать. — А я к Василию пойду, у него есть место…

Иван Степанович заснул, как только прикоснулся к подушке, и спал как убитый. А проснулся, когда в небольшие окошки заглянуло вставшее над тайгой солнце.

— Что у вас выспрашивал этот старик? — спросил Карим, когда они грузились в машину.

— Да ничего не выспрашивал, — ответил Иван Степанович.

Он прекрасно выспался, чего нельзя было сказать о его спутниках. Все выглядели помятыми и недовольными. Только Тайга сиял: опухоль исчезла, и чувствовал он себя совершенно нормально. Суровый, не склонный к сантиментам мужик даже подошел к Мончегорову и крепко пожал руку.

— О жизни здесь рассказывал, о вере. Мне это интересно.

— Да, я слыхал, как ты с ним по этой теме складно причесывал. — Карим усмехнулся, но тут же погасил улыбку. — А про то, куда идем, спрашивал?

Мончегоров вдруг почувствовал, что от него повеяло запахом смерти. Смерти для всей старообрядческой общины.

— Да нет, с чего бы? Мы его вообще не интересуем.

— Да? Ну, ладно… А что ты на меня так смотришь? — взгляд Карима заледенел.

Иван Степанович замер. Он действительно пристально разглядывал «представителя правительства», отыскивая в нем черты или признаки убийцы. Неужели он прочел его мысли? Как Ефросинья…

— А смотрю я так, уважаемый Карим, потому что удивляюсь вашим манерам, — с иронией сказал он. — В Москве они были более изысканными…

— А-а-а. — Лед растаял. — Извините, Иван Степанович, действительно… Тайга огрубляет. Но этого больше не повторится!

— Не страшно, я не кисейная барышня…

Мончегоров сам не мог объяснить, почему скрыл истинное содержание беседы и не рассказал про удивительный дар Ефросиньи. Просто интуиция подсказала, что так будет лучше.

Через полчаса вездеход покинул скит старообрядцев. В часовне дети пели псалмы, несколько мужчин трудились на пилораме, кто-то возился на огороде, кто-то ушел в тайгу охотиться или собирать грибы. Все свободные от работы вышли к воротам и смотрели вслед диковинной машине, уносящей чужаков навсегда из их жизни. Впереди, тяжело опираясь на грубый посох, стоял Силантий Бельский. Он знал, что этот визит навсегда останется в неизобилующей событиями памяти общины, рассказывать о нем будут и через десять, и через двадцать лет.

Бронированная машина скрылась в тайге.

Глава 6

ОПЕРАЦИЯ «ГВОЗДЬ ДЛЯ КЕПКИ»

Катар. Доха

— Он не дошел до конечного пункта. И не прислал никаких сообщений…

Тонировка несколько ослабляла ослепительное сияние солнца и отражала его безжалостный жар. По ту сторону толстого стекла температура пересушенного воздуха подходила к пятидесяти, а в просторном зале заседаний на четырнадцатом этаже кондиционеры поддерживали двадцать шесть и приятную влажность.

— Наши люди передали, что в месте перехода границы была перестрелка, нарушитель убит. Но кто это, можно только предполагать…