Кто не спрятался…

Парень посмотрел на него как на сумасшедшего, затем с улыбкой покачал головой.

— Точно. Вот дерьмо. Ладно, вытаскивай. А потом положишь.

Старик подчинился. Он видел, что парень явно получает удовольствие, целясь в него из ружья. Не стоит провоцировать мальчишку.

— Давай сюда бумажник, — сказал мальчишка.

Старик покачал головой.

— Бумажник в моем пикапе. В бардачке. Вы прошли его по пути сюда. Зеленый «шеви», он стоит на поляне.

— Вранье, — заявил толстый мальчишка в красной футболке.

— Это правда. Я никогда не беру его с собой. Здесь нет толку от наличных, а если мне понадобится освободить зацепившуюся леску или зайти в воду, чтобы вытащить окуня, бумажник наверняка промокнет. Или я должен не забыть убрать его в коробку для снастей. В половине случаев я забываю. И потому держу его запертым в бардачке. В нем двадцать или тридцать долларов, и я не стану говорить: «Забирайте на здоровье», — но и с дробовиком спорить не стану. Забирайте.

Старик медленно полез в карман.

— Вам понадобятся ключи, — сказал он.

— Как насчет его снастей? — спросил парень с дробовиком у самого младшего мальчишки, того, которого назвал Гарольдом.

— Старье. Пара неплохих мушек. Но ничего… я имею в виду, ничего стоящего.

Это не было справедливой оценкой, если паренек хоть что-то смыслил в рыбалке, а старику показалось, что он смыслил. Все мушки были ручной работы, хорошая коллекция. Их можно было продать за приличную сумму. Если мальчик это понял, он промолчал.

Интересно, почему.

— Старик, в бумажнике есть кредитки?

— Я ими не пользуюсь.

Парень усмехнулся, покачал головой, сделал еще шаг вперед, и старик увидел, что в руках у него «Браунинг ауто-5» двенадцатого калибра, новенький и дорогой. Он чувствовал запах масла, сильный, как запах нового автомобиля, когда вытаскивал ключи и протягивал парню. Тот продолжал смеяться, но в его смехе не было веселья, только растущая злоба.

Словно смех вел парня к чему-то.

Старик увидел, что на его лице слишком много морщин для мальчишки его возраста и что его ремень сделан из очень хорошей кожи, а джинсы скорее дизайнерские, но уж точно не «ливайсы», и что на других мальчишках такие же джинсы.

Они не нуждались в деньгах. Они просто хотели их получить.

Что ж, они их получат.

Старик очень надеялся, что это все, чего они хотят.

— Вот, — сказал он, протягивая ключи. — Самый маленький — от бардачка. Бумажник лежит внутри.

Забирайте их и проваливайте, подумал он.

Парень качал головой, продолжая ухмыляться.

— У тебя есть старый пикап, и бумажник с двадцатью баксами, и снасти, которые ни хрена не стоят. Есть пара рыбин и чертова собака. Что же у вас есть, мистер?

Старик не ответил. Что на это можно было ответить? Мальчишке не требовался ответ.

— У тебя ни черта нет.

Всегда была вероятность, что мальчишка не выстрелит, если кинуться на него и попробовать отобрать дробовик, но старик сомневался, что эта вероятность велика. В голосе парня слышался холод, который сразу не понравился старику, однако теперь этот холод обратился в лед. Старик покосился на толстого мальчишку и не увидел никакой помощи в его глупой, льстивой ухмылке. Покосился на мальчишку в желтом — и понял, что тот утратил дар речи от страха. И от него помощи тоже не будет.

Хотя страх мог объяснить ложь насчет снастей.

Старик слышал плеск воды за спиной и шелест ветра в ветвях.

Он вновь протянул ключи.

Подождал. Никто не шелохнулся.

Парень собирался с духом. Чтобы сделать что-то или не сделать? Старик не знал.

Ты можешь здесь умереть, подумал он. Ты к этому готов?

Ответа на этот вопрос у него тоже не нашлось.

— Как его зовут? — спросил парень.

— Кого?

— Пса. Как его зовут?

Для старика пес в основном был просто псом. Он прибегал на свист и повиновался рукам старика — хлопку, или взмаху, или щелчку пальцев. Наверное, у старика уже много месяцев не было повода называть пса по имени. Но они с Мэри дали имя щенку, простое, за его окрас.

— Рэд, — сказал он.

Парень без улыбки смотрел на него, кивая, словно обдумывал эту информацию, и на мгновение холодная злоба в его глазах дрогнула в свете лучей, отразившихся от воды.

— Это хорошо, — тихо сказал он. — Очень хорошо. Рэд.

Парень глубоко вдохнул, выдохнул и вроде бы успокоился, и старик подумал, что, возможно, бушевавший внутри у мальчика ураган пошел на убыль, хотя и не мог понять, какое отношение к этому имеет имя пса, а потом парень крутанулся, и пес начал вставать, намного медленнее, чем всего лишь год назад, когда был на год моложе, почувствовав что-то за пределами останавливающей руки старика или его власти над событиями, а парень шагнул к нему, и выстрел из дробовика разрушил покой реки, и леса, и солнечного июньского дня — и покой прежней жизни старика. Не было ни визга, ни вопля, потому что макушка головы пса исчезла — исчезли быстрые карие глаза и поцарапанный кошками нос, все это обрушилось на кусты внезапным дождем знакомой плоти, превратив облик пса в воспоминание.

Старик потрясенно замер.

Почему? подумал он. Господи, почему?

Ноги пса подергивались.