Кто не спрятался…

— Я бы хотел узнать, не продавали ли вы недавно «Браунинг ауто-пять» парню лет восемнадцати-девятнадцати. Высокий, худощавый, короткие светлые волосы.

— Вы полицейский? — спросил продавец.

— Нет.

— На юриста или частного детектива тоже не похожи.

— Верно подмечено.

— Тогда почему спрашиваете?

— Это личное дело.

— Личное?

— Верно.

Продавец с улыбкой покачал головой.

— Уж извините, друг, но мы здесь личных дел не ведем.

— Этот парень, которого я ищу. Он выстрелил из браунинга в мою собаку. Без всякой причины.

Мгновение продавец хмуро смотрел на него, затем пожал плечами и развел руками.

— Мне жаль это слышать, мистер, — сказал он. — Но поймите, мы не можем вмешиваться в подобные вещи. Если бы вы были копом, тогда другое дело.

— Думаю, я смогу привести копа, если понадобится. Но к чему нам обоим лишние проблемы? Я прошу вас о личном одолжении.

— Прости, приятель. Ничем не могу помочь.

— Бога ради, Сэм! — произнес пожилой мужчина, возившийся с полками позади продавца. — Парень застрелил его чертову собаку

. Просто загляни в проклятый гроссбух.

Судя по его тону, вряд ли эти двое шли домой под ручку после закрытия магазина.

— Ладно. Отлично. А что, если он пристрелит парня, Кларенс?

— Пристрелит парня?

Пожилой мужчина посмотрел на Ладлоу, внимательно оглядел его с головы до ног и кивнул. Ладлоу кивнул в ответ.

— Он его не пристрелит, Сэм. Сверься с гроссбухом.

Сэм прошел вдоль прилавка и открыл гроссбух.

— Я его продал, — сказал он. — Я это помню. Три, может, четыре дня назад. Мальчик пришел с отцом. Тот был одет с иголочки. Мальчишка был коротко подстрижен, да? Совсем коротко.

— Да, — ответил Ладлоу.

— Вот оно. Продал его во вторник после полудня. Дэниелу К. Маккормаку, восемнадцати лет от роду.

— Адрес есть?

Продавец повернулся к пожилому мужчине.

— Кларенс, ты уверен?

Тот вздохнул и вновь посмотрел на Ладлоу. Кларенс был истинным жителем Новой Англии. В его новоанглийских глазах не было ни унции злобы — но не было и ни унции снисходительности.

— Если кто-то спросит вас об этом, мистер… — сказал он.

— Я случайно увидел его на улице, — ответил Ладлоу. — И проследил за ним до дома. Мне повезло.

Кларенс кивнул.

— Пойдет. Сэм, покажи ему адрес.

Продавец развернул гроссбух, и Ладлоу переписал имя и адрес. Покупка была оплачена картой «Америкэн экспресс», принадлежавшей Майклу Д. Маккормаку. Очевидно, это был отец. Его имя Ладлоу тоже записал.

— Спасибо, — сказал он. И добавил, показав на полки: — Кстати, у вас тут отличный арсенал.

— Благодарю вас, — ответил Кларенс. — Мы с братишкой сами занимаемся заказами. Лично все организуем. Заходите, если возникнет нужда в оружии. Лично я люблю хороших собак. Удачи вам.

4

Маккормаки жили в Нортфилдском районе города; по пути туда Ладлоу проезжал дома, в каждый из которых могло вместиться три его собственных — и еще осталось бы место для гостевых спален.

В Нортфилде преимущественно располагались летние дома богатеев из Нью-Йорка или Бостона, которые считали огромные строения XVIII–XIX века отличным способом укрыться от суеты. Каждое утро армия горничных и смотрителей высаживалась из автобусов и трусила по улицам на работу. Каждый вечер в пять они разъезжались по домам.

Один из местных домов когда-то принадлежал писателю Норману Мейлеру, и Ладлоу знал по меньшей мере одного директора телекоммуникационной фирмы, который перемещался между Нортфилдом, Нью-Йорком и каким-то мелким городком в Колорадо. Этот чудак предпочитал лично покупать носки и нижнее белье в магазине Ладлоу, до которого было три мили и полгорода. Ладлоу гадал, у кого он покупал носки, когда находился в Нью-Йорке и Колорадо.

По нортфилским меркам дом Маккормаков был скромным. В него вместилось бы всего два дома Ладлоу. Он предположил, что здание было построено в середине XIX века, а второе крыло пристроили лет через пятьдесят. Ладлоу вылез из пикапа, вдохнул запах свежескошенной травы; миновав высокую живую ограду и кованый забор, понял, что это была трава Маккормаков, скошенная до самой земли. Он прошел по широкой дорожке, вымощенной серым плитняком, до крыльца, поднялся по ступеням мимо двух белых колонн с каннелюрами и подошел к двери. Дверной молоток представлял собой перевернутую латунную подкову, скопированную вплоть до отворота, и старик ею воспользовался.

Дверь открыла невысокая молодая чернокожая девушка с сухой левой ладонью, белой от запястья до костяшек пальцев. Ладлоу старался не смотреть на руку, но, как и, наверное, все прочие, с кем доводилось встречаться горничной, не справился. Он сказал, что хочет повидать мистера Маккормака, и назвал свое имя.

Горничная вежливо улыбнулась, развернулась и ушла по коридору. Миновала лестницу и скрылась за дверью слева. Дверь справа была открыта, и за ней старик увидел гостиную с мягкими плюшевыми креслами. Над камином висел темный пейзаж, изображавший побережье Мэна в шторм. Девушка вернулась и попросила мистера Ладлоу следовать за ней, а он подумал, что с ее стороны весьма любезно называть его по имени.