Кто правит бал

«Что-то тут нечисто, — думал Грязнов, — нечисто. Не повесили, не задушили, не застрелили. Чего же эти со вскрытия не звонят? Им, наверно, тоже ничего не ясно».

Увидев на экране обнаженное женское тело, Грязнов на минуту отвлекся от своих мыслей.

…Женщина думает, что Лохматый хочет ее трахнуть, и решительно раздевается, как бы говоря: «На, возьми, только отдай пленку». Лохматому больше ничего не надо. Он победил. «Я вырежу ваши кадры из негатива», — обещает он и идет в свою фотолабораторию. В лаборатории он, помедлив секунду, меняет пленки и несет женщине обратно точно такую же фотокассету. Она, не подозревая обмана, уходит. Лохматый начинает проявлять пленку, именно те фрагменты, на которых женщина в парке со своим любовником. Негативы он разглядывает в лупу. Вроде бы ничего особенного. Но что-то вызывает у него недоумение. Лохматый печатает несколько больших фотографий и развешивает у себя в студии…

Грязнов снова позвонил судмедэкспертам:

— Мужики, а вы в лупу его осматривали? Вдруг на нем что-то мелкое есть, сразу не заметить, след, например, от укола, точечный ожог от высокого напряжения?

— Не мешай нам работать, — прохрипела трубка. — Может, нам твоего Гвоздя в электронный микроскоп рассмотреть? То ты нам счетчиком Гейгера ему жопу проверить советуешь, то еще какую-то ерунду. Естественно, мы его в лупу осмотрели. И не один раз!

— Ну ладно, ладно, работайте, — примирительно сказал Грязнов и положил трубку.

На экране снова появилось обнаженное тело, и Грязнов снова стал следить за фильмом.

…Лохматый рассматривает фотографии с женщиной и ее любовником, которые висят на стенде напротив. Да, что-то ему не нравится. Теперь Лохматому уже не до девушек, он их довольно грубо прогоняет, сказав, что они уже попробовались, и начинает пристально изучать фотографии.

Вот они обнимаются. Вот женщина увидела Лохматого. Вот она бежит ему навстречу, как бы заслоняя рукой его фотоаппарат. Мужчина остался на месте, не побежал за женщиной. Он переминается с ноги на ногу, удаляясь в парк.

Теперь снимки после того, когда женщина ушла. Вот она возвращается в парк. На фотографии мужчины не видно. Женщина смотрит по сторонам. «Ага, — решил Грязнов, — наконец-то начинается что-то интересное. Что же этот мужик видит на фотографиях? Действительно, вроде бы ничего подозрительного нет. Ну, солидный дядя вырвался от своей жены в парк с чужой женой. Или чужая жена вырвалась в парк со своим любовником. Что то же самое». Грязнов вдруг подумал, что кожа Гвоздя такая же гладкая, как эти фотографии в фильме. В голове всплыло из «Василия Теркина»: «Гладкий, мокрый, как из бани».

Могли ли Гвоздя убить в бане, то есть в душе? Он же плавать не умеет. Или, может, в воде что-то такое было, замедленного действия? Впрочем, нет. Никто его ни в какой душ не водил. Или водил?

Грязнов схватил трубку и связался с дежурным внутренней тюрьмы ГУВД.

— Где список людей, который я у вас требовал?

— У нас с компьютером что-то не то.

— Что значит «с компьютером что-то не то», черт возьми?

— Когда включаем, сразу игрушка какая-то запускается. «Кремлин тим» называется. Появляется Кремлевская стена, из-за нее выглядывает огромная крыса. Потом появляется карта России; вместо Москвы лежит окровавленная куча долларов, а за Уралом какие-то огоньки мерцают; в общем, что-то непонятное.

Грязнов вскипел:

— Вы что там, все это время с игрушкой разбирались? Черт вас подери, напечатайте мне на обыкновенной машинке!

— У нас после компьютеризации и списания старого оборудования ни одной машинки не осталось.

«Точно, мать его, — подумал Грязнов, — было дело. Московские банки объединенными усилиями решили помочь ГУВД в борьбе с организованной преступностью и купили месяцев пять назад нам компьютеры. Тогда все старые пишущие машинки выбросили на свалку».

Его секретарша тоже отдала их старый, гремящий агрегат, про который Турецкий говорил, что на нем еще ленинскую «Искру» печатали. Вот и помогли банки милиции, ничего не скажешь.

— Господи, ну напишите от руки! — выпалил Грязнов.

— А что писать? Наряды ведь тоже все в этом компьютере с игрой. Пока не разберемся, что тут к чему, ничего не получится.

В такие моменты в голливудских боевиках главные герои швыряли свои мобильные телефоны в стену, и от телефонов ничего не оставалось. Грязнов же положил трубку на рычаг неожиданно осторожно. Он вдруг подумал, что есть определенный плюс в том, что у него старый и громоздкий советский телефон. Бросать его в стену глупо и совсем не эффектно. И если московские банки вдруг опять объединятся и решат подарить каждому сотруднику МУРа мобильный телефон, Грязнов этому решительно воспротивится. Хватит, помогли уже компьютерами.