Кто стучится в дверь

– Дверь сама откроешь или тебе помочь? – спросил Григорий. – Всего хорошего! Припрешься еще раз – будут неприятности. Даже без прокурора обойдемся.

– В отношениях с мужчинами последнее слово обычно остается за мной, – предупредила она.

– Да ну? Может, не те мужчины попадались?

– Все мужчины одинаковы. Болтливы не в меру! – Она взялась за ручку двери, оглянулась на его грязную кровать. – Вот и ты сказал больше, чем хотел. Я поняла. Витая змея – это украшение. Браслет. Ольге не понравилось, что его не оказалось на месте…

Уже из коридора она увидела его злой, бессильный, тоскливый взгляд. Теперь в нем было и уважение.

* * *

Евгений Владимирович Александров начинал свою трудовую деятельность в городе Троицке Московской области. Так сообщала его официальная биография. Два года назад она, эта биография, смотрела со всех заборов, кричала со всех экранов – разумеется, ее никто при этом не прочитал и не услышал, как и биографии других кандидатов в депутаты Государственной думы. Но Евгения Владимировича все равно выбрали. Видимо, понравилось худощавое лицо, или упор на защиту подмосковных рек, или простая русская фамилия. Результата выборов не испортило даже чиновничье прошлое.

Агитационная листовка, подклеенная к делу, скупо описывала обычный путь среднего депутата. Молодой ученый, секретарь комсомольской ячейки, потом молодой демократ. Тем временем наукоемкое предприятие (как и все остальные в Троицке) разваливается, зарплату не платят – вот Евгений Владимирович уже кооператор…

Левицкий на секунду отвлекся от бумаг, поднял голову. Запретная любовь к молодой женщине сделала его сентиментальным и романтичным. Воображение стало богатым до неприличия. Он представил себе энергичного подмосковного предпринимателя, чем он там занимался? Ага, металлами. Хороший бизнес. Евгений Владимирович должен был непременно разбогатеть! Но не разбогател. Вообще, переквалифицировался. Не хватило таланта? В листовке говорилось так: «Разочаровался в законах, которые не поддерживают малый бизнес». Но тезка Александрова – полковник Левицкий – уже знал, что не из-за этого ушел молодой предприниматель из своей фирмы. По другим причинам он это сделал…

Что же дальше? Все еще молодой демократ, грамотная речь, а теперь имеется опыт предпринимательской деятельности. Евгений Александров – начальник местного фонда федерального имущества. Работает пару лет, и его повышают. С такими талантами – только в Москву.

Здесь был вложен листочек. Рукой Григорьева написано: «Следующего начальника убили год спустя. Расстреляли там же, в Троицке. Преступников не нашли. Преступление заказное. Было покушение и на следующего, но его только ранили. Работает до сих пор».

Какой он оказывается осторожный – Евгений Владимирович Александров! Вовремя ушел с такой опасной должности! Левицкий потянулся за стаканом в подстаканнике.

Под выборной листовкой лежала толстенная папка с бумагами, собранными на подмосковный период жизни Александрова. На тот период, когда он общался с Катаевым.

Да, смерть некоего Андрея Кардаша, угасшего от лейкемии буквально за месяц, оказалась в Троицке главным событием середины девяностых. Депутат Александров немного покривил душой, когда сказал, что он являлся лишь одним из тысячи подозреваемых по этому делу. У милиции было другое мнение: Евгений Александров и его компаньон Виталий Катаев, представитель Наро-Фоминской ОПГ, считались самыми вероятными кандидатами на роль заказчика и исполнителя этого ужасного преступления.

Основания для таких подозрений были серьезные. За три месяца до своей смерти, а именно в марте 1996 года, Андрей Кардаш увел буквально из-под носа Александрова выгодный контракт, за который тот, по слухам, уже выплатил не менее ста пятидесяти тысяч долларов взяток. Разумеется, вернуть деньги было невозможно. Более того, поговаривали, что большую их часть взял себе тесть Кардаша – то есть получалось, что вся эта семейка дважды поживилась за счет Александрова. Это было цинично даже для середины девяностых. Некоторые свидетели по делу утверждали, что главным врагом молодого предпринимателя был не сам Кардаш, а его тесть, член правительства. Вроде бы этот тесть даже говорил, причем неоднократно, что «этого шустрого надо остановить, пока не поздно» и клялся, что «пока я у власти, эта сволочь наверх не поднимется».

Откуда взялась такая ненависть, из бумаг было не понятно, но Левицкий знал: бывает, что люди не нравятся друг другу на биологическом уровне. Тесть Кардаша, скорее всего, был вор старой закалки: наглый чиновник-хозяйственник, самодур ельцинского типа – хочу милую, хочу казню; если дружу, то дружу безоглядно, если воюю, то открыто. Александров же опередил свое время. Он казался холодным, рассудительным, циничным, выдержанным. Вполне возможно, играл роль неподкупного…

Жизнь, в итоге, выиграл Александров. Его недруг в бегах.