Пролог.

Тюрьма - маленький ад на земле, где ты расплачиваешься за все свои грехи. С одной стороны, правильно сделали, что отменили смертную казнь, ведь ещё нет точных сведений о том, что по Ту сторону есть какое-либо место с медными котлами, кипячённой водой с добавлением собственных грехов. Этакий супчик из человечинки, который может вариться вечность. А если правило «мёртвый не может умереть второй раз» там работает, получается, что если глаза закроются, а сердце до стучит последние несколько ударов, то через несколько минут ты снова очнёшься в том же самом месте, где и умер, например, в котле или лежа на камне с вилами в заднице. А с другой стороны, законы в каждой стране разные и за убийство можно отсидеть не так много, по сравнению с бесконечностью в аду. Итог: и там и там должен побывать любой маньяк.

Но я… Я не достоин побывать в аду. Да, я не безгрешен, но я никого не убивал, не насиловал. Мне не за что сидеть в этой клетке и прожигать свою жизнь.

— Время обеда! Жрать! Поднимаем свои задницы и в столовую! – закричал охранник за железной дверью.

Раздался щелчок, оповещающий о том, что дверь в мою камеру открылась.

Я поднялся с скрипучей, железной кровати с жёстким матрасом и вышел в коридор. Заключенные стали так же выходить из камер и идти в столовую. Всё слилось в оранжевое пятно, я оглянулся по сторонам в поисках друга и впереди увидел знакомую жирную задницу.

Просачиваясь сквозь огромных мужиков и периодически извиняясь, задевая их плечом, я сумел догнать Фрэнка.

— Куда ты так несешься? – спросил я.

— Говорят там новенькая. Сиськи во. – Фрэнк положил волосатые руки на свою грудь и стал их медленно вытягивать, остановился на достаточно приличном расстоянии и пожмякал воздух.

— Точно? Или тебя так манят другие котлетки? – сказал я и поиграл бровями.

Мы завернули за угол и в нос ударил запах куриной котлеты. Это самое нормальное что есть в нашей столовке. Всё остальное уже пережёванная блевотина. Только на это блюдо Саймон за соседним столиком не говорит «дерьмо».

— И те и те. – улыбнулся Фрэнк и ткнул меня локтём в бок. Я натянул дежурную улыбку, как бы увидев в этом что-то смешное.

Нас запустили в просторную столовую и первое на что мы обратили внимание, так это на повариху. Вместо старой, жирной, грымзы с противной бородавкой на носу и вторым подбородком, превышающим размеры первого, стояла прекрасная худенькая девушка. Блондинистые волосы волнами спадали ей на хрупкие плечи, пухлые губы были плотно сжаты, а глаза смотрели не в нашу сторону. Стеснялась, наверное.

Мы с Фрэнком взяли железные подносы с засохшими кусочками еды на стенках, спасибо огромное старушке Лили, видящей не дальше своего носа.

— Рот закрой, а то весь твой внутренний мир видно. – я поднял отвисшую челюсть Фрэнка, пока мы продвигались в очереди. Сиськи поварихи становились всё ближе и ближе и в близи казались ещё больше.

— Это просто отпад, друг. – прошептал Фрэнк, не сводя глаз с груди блондинки. Мне приходилось его подталкивать, чтобы он шёл дальше. Терпенье кончилось, и я встал перед ним.

Через несколько минут я уже стоял напротив неё. Да так близко, что чувствовал её мятное дыханье и запах сирени, исходящий от её кожи.

Она, не поднимая на меня глаз, навалила мне в тарелку пюре и положила котлету, я взял кружку с компотом и отошёл в сторону. Фрэнк стоял и без стеснения смотрел ей прямо на грудь, ещё чуть-чуть, и он бы зарылся в них лицом. Интересно, успел бы он это сделать до того, как прибежит охрана?

— Ну как ты? – спросил я, не сдерживая улыбки.

— У меня чуть не встал, чувак, серьёзно.

Я, откинув голову назад, рассмеялся:

— Смутил бедную девочку, она, наверное, почувствовала, как ты раздеваешь её глазами.

Мы сели за пустой столик в самом конце столовки.

— Пойдём после обеда покурим? – предложил я и отправил вилку с пюре в рот.

— Не, у меня от сигаретного дыма башка раскалывается. – ответил Фрэнк и вилкой растолкал котлету, смешав с пюре.

— С каких это пор? – удивился я, нахмурившись. Не припоминаю что бы Фрэнк жаловался на головные боли.

— С тех самых, когда ты пристрастился к табаку. Ты же дымишь как паровоз.

— Да? Я даже не замечал… - сказал я и опустил взгляд в тарелку.

— Так что без обид, но ходи один, хорошо?

— Да. Без обид. – сказал я абсолютную неправду.

После обеда у нас был свободный час. Кто в библиотеку, кто в туалет, а я во двор курить. Я встал рядом с железной сеткой, разделяющей мужскую и женскую часть двора, облокотился спиной о бетонную стену и поставил на неё одну ногу. У нас есть заключенный умеющий доставать всё о чём ты его попросишь, конечно не за просто так. Обычно за еду или вещи из передачек. Пачка сигарет "Marlboro" и обычная зажигалка обошлись мне в сервелат, кусок хлеба и две помидорки.