Кто там прячется во мраке?

Ирочка – гражданская жена капитана Астахова, девушка небольшого росточка с прекрасным характером – ей все пофиг. Они хорошая пара, так как капитан склонен к пессимизму, полон дурных предчувствий и любит поназидать, а Ирочка, наоборот, скачет по жизни кузнечиком и пропускает все мимо ушей. Работает она у кутюрье Рощенко с «тонкой кишкой», по выражению Игорька, вечного соперника Дома «Икеара-Регия». Не моделью, как читатель мог бы подумать, а старшим, куда пошлют: варит кофе, помогает швее, отвечает за готовую продукцию; иногда ее даже выпускают на подиум… ну там, когда модель сломает ногу или заболеет. «Эх, Ирка, тебе бы росточку малеха добавить, цены бы тебе не было», – любит повторять Рощик.

Город после убийства девушки из Дома Регины захлестнула волна сплетен и домыслов, и вся команда Рощенко принимает в этом посильное участие. А как же! Ирочка стала героиней дня, так как знает обо всем из первоисточника. Она же доносит до Коли версии убийства «от Рощика», за что Коля обозвал ее мембраной. Ирочка не совсем представляет, что такое «мембрана», но чувствует себя польщенной, решив, что это что-то вроде «тайного агента».

– Какой убийца гуляет на свободе? – спросил Савелий.

Капитан, не ответив, достал из буфета стаканы, открыл бутылку.

– Коля, ему нельзя! – бросился Савелий. – Я же просил!

– Будешь? – Капитан повернулся к Федору. – От вируса. Савелий, ты тоже! У тебя семья, ты у нас в группе риска.

Он разлил. Они выпили: Коля одним махом, Федор в несколько глотков, Савелий, страшно сморщившись, отпил чуть и отставил стакан.

– Котлеты! – обрадовался Коля, нацеливаясь вилкой. – Зося? – Савелий кивнул. – А моя Ирка только пельмени и яичницу, да и то… Повезло тебе, Савелий. Наш философ небось локти кусает. Кусаешь?

– Кусаю, – согласился Федор. – Как подумаю…

– Да ладно вам, ребята, – смутился тот.

– Я тебя простил, Савелий. Зося сделала правильный выбор, подумай сам, какой из меня муж?

В их кругу бытовала легенда о том, что Савелий отбил Зосю у Федора. Да, да, Савелий, с его сомнительной внешностью, у красавчика Федора Алексеева. Капитан издевается над обоими, Федор делает вид, что до сих пор переживает, Савелий чувствует себя виноватым и оправдывается.

– Ну что ты, Федя! – заволновался Савелий. – Ты прекрасный муж… в смысле, если когда-нибудь… Честное слово! Ты умный, тебя все любят, студенты и коллеги, ты хороший товарищ! Книгу пишешь…

– Особенно коллеги, – фыркнул Коля. – Бабье так и бросается. Вот скажи мне, Савелий, как ему удается пропетлять? Засады и подставы на каждом шагу, рвут на части, зов природы, опять-таки, а он до сих пор на свободе! Твоя Зося подружек подсовывает, моя Ирка своих безмозглых тащит, а он между капельками, между капельками! – Коля сделал извилистый жест рукой. – Из таких, как философ, получаются классные аферюги. Со своей честной физией ябеды-отличника он запросто обнесет любой банк.

Савелий укоризненно покачал головой – подобных разговоров он не одобрял.

– Что по убийству? – спросил Федор.

– Какому убийству? – спросил Савелий. – У нас произошло убийство?

– Савелий, ты прямо как из космоса. Произошло. В ателье… как его? – Коля пощелкал пальцами.

– В Доме моды «Икеара-Регия», – подсказал Федор. – Твоя Зося у них работала когда-то. Убили одну из девушек, во время приема. Народ уже расходился, никто ничего не заметил.

– Какой ужас! Убийцу нашли?

– Работаем, Савелий. Философ вот подключился, ты на месте. Теперь точно поймаем.

– Федя больной! – заволновался Савелий. – Ему лежать надо! А за что ее убили? Какой мотив?

Капитан вздохнул и потянулся за бутылкой:

– Мотив… До черта, выбирай любой! – Он разлил водку, поднял стакан: – За женщин!

– А почему… – начал было Савелий, но Федор перебил: – Мотив пока неясен. У нее было очень дорогое колье, оно пропало. Подарок жениха.

– Жениха? У нее был жених?

– У всех девушек есть жених, – сказал Коля. – Что тебя так удивляет, Савелий? Колье подарил жених, любовь до гроба, свадьба через месяц. Вот оно и пропало. И сережка, одна – убийца выдернул ее и поцарапал ухо. Вторая осталась, не успел, видимо. Там шлялись и свои, и чужие, одних билетов было продано больше сотни, да еще блатных полно. Дефиле называется. Потом прием: халявное шампанское и крекеры. Нашла жертву подружка, подняла крик. Вызвали «Скорую», те – нас. Вид, доложу вам… Савелий, закрой уши!

– А… как ее? – спросил тот.

– Ее удавили шнурком или узким шарфом, пока неясно. Разбили лицо… уже мертвой. Ударили об стол, причем несколько раз. Всюду кровь, на свидетелях тоже, затоптали все к черту! Руководил ваш кореш из «Лошади», Лешка Добродеев, криминалист гребаный! Говорит, держал и не пускал, процедуру, мол, знаю. Кровь на женихе – он схватил ее, на дизайнере… Тот вообще плохой был, сидел на полу, глазки закатил. Даже на Регине!

Савелий издал сдавленный звук и сказал после паузы:

– Зачем?

– В смысле? – не понял капитан.

– Зачем ударили? Может, это не он?

– А кто?

– Савелий имеет в виду, убил один, а ударил другой, – сказал Федор. – Чувствуется сильный личностный мотив. Савелий!