Кто там прячется во мраке?

Савелий кивнул. Он хороший человек и прекрасный редактор, но излагает мысли путано, и постороннему человеку не всегда ясно, что он имеет в виду. Его нужно толковать – Федор, поднаторевший в объяснении словес Савелия, называет его Дельфийским оракулом.

– Личностный мотив! – фыркнул капитан. – Куда ж нам без личностного мотива! И убийство по личностному мотиву, и колье сперли, и лицо разбили… Жертва была та еще оторва. Могла сесть в незнакомую машину, уйти из ресторана с чужим мужиком… Полно брошенных хахалей, ревнивых баб, угрозы в соцсетях и по телефону, пару раз кто-то ломился в квартиру, пришлось вызывать полицию. Трое бывших засветились на показе. К сожалению, ушли раньше – охранник запомнил. Ресторатор «Челентано» с пузом и врач-дерматолог из третьей поликлиники, бледная немочь, все руки потирал – нервный тик! Или экзема. «Челентано» был с подругой, а доктор – с супругой. Да, встречались, делали подарки, врач даже хотел жениться. Сделал предложение, а она рассмеялась ему в лицо и сказала, что только под наркозом. До сих пор мужик обижается, хотя успел жениться. Вот такой расклад. – Савелий открыл рот, но капитан опередил его: – Убийца не он, Савелий, кишка тонка. Ресторатор тоже был непрочь: девушка, говорит, огонь, но, к сожалению, женат, а она хотела замуж. Так ему показалось. Еще одного бывшего, Егора Шеремета, гонщика, пока не разыскали, по адресу его нет. Он на записи, ты должен был его видеть – здоровый лось в черном костюме, морда зверская. Короче, жертва ходила по лезвию. Нарывалась. Семьи нет, красивая, избалованная… Прима-балерина этой самой «Икеары». Так что непонятно, то ли грабеж, то ли месть. Да и свои, уверен, ее терпеть не могли, характерец у жертвы был тот еще, могла запросто обидеть, а то и рукам волю давала…

– Дралась?

– До рукоприкладства вроде не доходило. Могла шарф изрезать, испортить обувь, рассыпать чай.

– Не факт, что она, – сказал Федор. – Ее звали Снежана Рубович, Савелий. На самом деле она Людмила. Очень красивая девушка…

– Не факт, – согласился капитан. – Для общей картины. Из семьи осталась одна сестра, живет в Загребе, выехала почти десять лет назад. Пока нашли, сообщили… Прилетает завтра. Между прочим, удавить могла и женщина.

– Бедная сестра, – вздохнул Савелий. – Не верю, что женщина! А жениху не позавидуешь.

– Вот тут я с тобой согласен – ни невесты, ни бриллиантов, – сказал капитан. – Насчет женщины не согласен, всякие бывают. Для такого дела много сил не надо.

– Ее подруга Тамара Голик сказала, что до свадьбы вряд ли дошло бы, так как Снежана собиралась в Париж, – сказал Федор. – Жених ничего не знал. Между прочим, она их познакомила – знает жениха много лет…

– Может, он узнал? Подруга могла сказать…

– Могла, Савелий, еще как могла! – фыркнул Коля. – Подруги они такие, тем более жертва отбила у нее парня. Эта Тамара Голик – крученая особа, полный контроль: ни да, ни нет, все хорошо, никаких проблем. Ушла до убийства, по ее словам. Проверить трудно. Камеры есть, но та, что на выходе, накрылась в девять вечера, так что сам понимаешь. Между прочим, мне она не сказала, что встречалась с женихом, а философу – нате вам, пожалуйста! Спела, как по нотам. Чем не мотив? Другая моделька, Сандра Сахно, та, что нашла жертву и подняла крик, ее терпеть не могла и вывалила все как на духу. Крику и болтовни навалом, смысла чуть. Два года назад в фитнес-клубе «Арес» была история с пропажей денег, подозревали Сандру – она работала у них тренером. Деньги нашлись, но осадочек остался. Между прочим, притащила с собой дружка, Геннадия Смолика, охранника из «Английского клуба». На дармовую выпивку, видать.

– Я его знаю, – заметил Федор. – Заметная личность.

– Его все знают. Алина Ким, еще одна, из Казахстана. Ушла рано, что опять-таки недоказуемо. Из тех, кто всегда в тени. Встретился с ней, поговорили. Говорит мало, смотрит в сторону. Спросил насчет рассыпанного чая… какой-то там у нее страшно ценный, думал, заведется. Так она знаете, что сказала? – Коля посмотрел поочередно на Федора и Савелия. – Не помню такого, говорит, возможно, я сама уронила. Во характерец! Ничего не выдавишь. Хорошенькая, как кукла. Еще парень у них, Юлиан Крещановский, вообще ни хрена не понимает, по три раза пришлось повторять, морда дурная. Следующий кадр – уборщица с ушами, Анна Кулик, – какая-то перепуганная… Хозяйка, Регина, Федькина подруга, закатила истерику, была подшофе. Негр позеленел, руки трясутся – боится крови. Какой-то прямо этот… паноптикум! Да еще и Рощик Иркин под ногами болтался, лез со всякой фигней. Посмотрел запись этой моды… Мама дорогая! Кто эти шмотки наденет? Да еще и голова лошади!

– Голова лошади? – с недоумением спросил Савелий. – Живая?

– Живая? О чем ты, Савелий? Они наперли на себя картонные головы зебры и кенгуру, моду изображали. Ирка говорит: я ни хрена не понимаю и это капец как круто. Ладно, говорю, натяну на тебя голову лошади, будешь крутая. Поржем вместе.