Кто там прячется во мраке?

– Руслан! – позвала Оля. – Что случилось? Почему, Руслан? Ты хотел меня убить?

Он отнял руки от лица и сказал страстно:

– Нет! Нет! Ты спала на ее кровати, а я думал, что это она… Понимаешь? Ты была наверху, а я здесь… Снежана оставалась несколько раз, а теперь там была ты… а я думал, что там она! Это снотворное, пройдет… Я не могу спать, принимаю…

Оля подошла к нему, обняла, и Руслан, прижав ее к себе, разрыдался. Федор и капитан переглянулись; капитан возвел глаза к потолку и покачал головой.

Сдавать кровь на анализ Оля отказалась…

– Федя! Он арестован? – вернул его в реальность голос Митрича.

– Да, Митрич, Бродский арестован. Его подозревают в убийстве Снежаны.

– Значит, он убийца? Но… почему?

– Ревность, Митрич. Жестокая, как ад, с огненными стрелами.

– Какой ужас! – простонал Митрич. – Я ничего не понимаю! Мамочка была права, она сразу сказала, что это преступление из-за любви. Она что, отказалась выходить за него?

– Не знаю, Митрич. Капитан придет и все расскажет. – Он помолчал и сказал после паузы: – После болезни я все время хожу голодный! Накормишь?

Митрич встрепенулся и убежал.

– Я видел его работы, – печально сказал Савелий. – Он очень талантлив. Может, что-то с головой? У талантливых людей часто проблемы с психикой. Ты предупредил бы сестру Снежаны… мало ли что он себе вообразит!

– Ты прав, Савелий. И почти угадал. Он умыкнул Олю!

Савелий ахнул:

– Как умыкнул? И… что? Он пытался ее убить?

– Нет. Он хотел, чтобы она… – Федор запнулся. – Он привез ее к себе и представлял, что это Снежана.

– Он ее… – тот порозовел.

– Нет, Савелий. Он бросил в ее бокал две таблетки снотворного, а когда она уснула, отнес в спальню Снежаны. А сам спустился, сидел внизу и представлял, что наверху его невеста.

– Бедный человек, – сказал Савелий. – А как вы узнали?

– Она не отвечала на звонки и не вернулась домой, и я подумал… тут много чего насобиралось. Одним словом, я вытащил капитана и мы поехали к Бродскому… в пять утра.

– Его обвинят еще и в этом?

– Не думаю. Оля отказалась выдвигать обвинения. А раз так, то пусть это останется между нами. Это не наша тайна, Савелий. Бродского жаль, согласен.

Тот кивнул…

Глава 43. Игра в бисер

Почему ты плачешь? – Так. —Плакать так смешно и глупо.Марина Цветаева. «Так»

Федор Алексеев забыл отключить айфон, и тот рявкнул первыми аккордами «Голубой рапсодии» в самое неподходящее время – во время занятий. Учни, занятые тестом, тут же оторвались от работы и с любопытством уставились на преподавателя. Номер был незнакомым, и Федор собирался сбросить звонок, но удержался и ответил. Звонила женщина. Взволнованная, она глотала слова и заикалась и почти кричала.

– Федор Андреевич, это я, Лена! Вы у нас были! Я хочу поговорить! Я у вас внизу, в холле! Пожалуйста!

– Простите, кто? – Федор отошел к окну, полуотвернувшись от аудитории, шкурой чувствуя, как у группы от любопытства зашевелились уши.

– Лена! Вы к нам приходили, я сварила кофе, а вы не захотели, помните? Я не очень умею… Сейчас у нас закрыто, Руслана Николаевича арестовали, и, наверное, меня уволят. Это очень важно… честное слово! Анечка сказала, что вы вроде детектив и расследуете всякие убийства, мы с ней недавно познакомились в парке, я плакала, а она спросила… а потом говорит, вы очень умный, и дала ваш телефон! И я вспомнила, что вы к нам приходили! Мне сказали, пара кончается через двадцать минут… я буду ждать около фикуса внизу, потому что меня не пускают! Вы придете?

– Приду, – сказал Федор. – Не уходите.

Он улыбнулся, вспомнив заплаканную девушку из офиса Бродского, секретаршу, не умеющую варить кофе, которая все время увольняется. Тут же стер улыбку, поймав полные любопытства взгляды учней, нахмурился и внушительно произнес:

– Работаем.

…Она стояла под громадным фикусом – тоненькая, взволнованная, заплаканная. Завидев Федора, бросилась к нему, прижала руки к груди и выпалила:

– Я думала, вы не придете! Понимаете, я невезучая, вы даже кофе не выпили, а Руслан Николаевич сказал, чтобы я нашла в Интернете! Я думала, он меня выгонит!

– Лена, сделайте глубокий вдох и задержите дыхание! – приказал Федор. – Мы сейчас выйдем в парк, сядем на скамейку и поговорим. Вам понятно? – Она кивнула. – Теперь выдохните!

Я вас слушаю. – Они сидели на скамейке у большой пестрой клумбы. – Не плачьте, соберитесь и расскажите. Вы правильно сделали, что позвонили. Кофе я не выпил, потому что пью чай. – Это была ложь во спасение – ему хотелось ее успокоить. Удивительно несовременная барышня!