Кто там прячется во мраке?

Дверь открылась, Федор нырнул внутрь и перевел дух. Однажды он уже проделывал нечто подобное, а на стреме в полуобморочном состоянии стоял Савелий, который не сумел ему отказать. Добродеев же, в отличие от трепетного Савелия, бросился в сомнительную затею со всем пылом прожженного авантюриста. Федор посмотрел на часы и скомандовал себе: ад рем!

Он обежал взглядом гостиную, отметил красивую мебель и ковер на полу, все в темных тонах, включая картины на стенах: грозовое небо, руины, увитые плющом, бурные потоки. Надев резиновые перчатки, начал деловито открывать дверцы и выдвигать ящики серванта. То, что он искал и рассчитывал найти, должно занимать место, это не листок или письмо, а сверток или толстая пачка бумаг. Если он правильно определил характер человека, в чьей квартире сейчас находился. Профайлер, говорите? Ладно, пусть будет профайлер.

Он вошел в кабинет, проделал то же самое и там: открывал дверцы и выдвигал ящики, наскоро просматривая бумаги; проводил рукой по дну с наружной стороны в поисках тайника. Внимательно рассмотрел книги на полках, вытащил самые толстые тома и пролистал.

Потом Федор перешел к спальне. Небольшая комната, широкая деревянная кровать, темно-синее покрывало, синие муаровые обои. Мрачновато, но стильно. На тумбочке темного дерева бокал с остатками вина. Шкаф-купе во всю стену – в одной половине десятка два костюмов и рубах, внизу коробки с обувью; в другой полки для постельного белья и полотенец; горки свитеров и футболок; внизу сложены одеяла на случай холодов.

Сбоку от шкафа бра на длинном держателе-шарнире. Федор дернул за цепочку – вспыхнул свет. Это был прожектор, а не лампа – яркий сноп упал на дверцу, высветив мельчайшие детали текстуры. Зачем так ярко? В нескольких шагах стояло кресло, развернутое к шкафу. Федор почувствовал, как замерло и дернулось вскачь сердце! Он провел рукой по боковой стенке шкафа и нащупал узкий длинный паз. Запустил туда пальцы и осторожно потянул. Шкаф медленно поехал на него, и он поспешно отступил. Шкаф оказался не чем иным, как дверью. За ним была глубокая ниша, где умещался консольный столик с двумя выдвижными ящичками, а над столиком до потолка располагалась галерея фотографий, освещаемая с беспощадной яркостью лампой-прожектором. Федор выдвинул один из них – там лежали женские украшения. Рассмотрев одно из них, он присвистнул – это была сережка с синим камешком, испачканная черной запекшейся кровью…

…Он сел в кресло и принялся рассматривать фотографии. Вдруг ожил его айфон. Это был Добродеев.

– Федя, он вырвался! – закричал журналист. – Беги, Федя! Ему позвонили, и он сказал, срочная встреча! Не знаю, где ты, но давай, делай ноги!

Федор чертыхнулся, вскочил и принялся щелкать камерой…

…Отойдя на приличное расстояние от дома, он опустился на скамейку в каком-то чахлом скверике, достал айфон и принялся «листать» фотографии. Потом позвонил капитану Астахову, который по обыкновению закричал, что занят и «давай вечером».

– Коля, я знаю, кто убийца! – сказал Федор. – Через полчаса у тебя.

Тон у него был такой, что капитан не стал сопротивляться и буркнул:

– Давай. Жду.

Несколько раз Федору звонил Добродеев, но он сбрасывал звонки, ему было не до журналиста да и время поджимало.

…Он переступил порог кабинета капитана Астахова и достал айфон:

– Смотри! Он сидел в кресле, пил вино и смотрел на них.

– Ну… сука! – пробормотал капитан. – Сколько их?

– Я насчитал пять. Снежана, Юлия Бродская, Ирина Сутеева – те, кого я узнал. Еще двух не знаю. Надо бы обыск, Коля, пока он не почуял опасность. Боюсь, Добродеев так заметал следы и вибрировал, что он мог заподозрить неладное, не дурак. В ящиках стола женские украшения. Там же серьга с синим камнем… по-моему, на ней запекшаяся кровь. Смотри, вот она! Я думаю, это Снежаны. Нетрудно будет доказать. Остальные вещи тоже опознают. На его костюме должна быть кровь. Кстати, соседка вдовы Шмугаль опознала его: он был ее любовником и украл брошку. Нужен обыск! Сможешь? Он засветился в списке «черных нотариусов», которые подозреваются в незаконных махинациях с собственностью на сайте «Незаконные законники», народ там пишет про всякие нарушения. На этом его можно прихватить и получить ордер. А там будет видно. Он убил студентку в парке двенадцать лет назад, жену Бродского… и не только. Это идеальное преступление – убийца подсовывает вместо себя другого…

Он уже выходил от капитана, когда его настиг очередной звонок от Леши Добродеева. На сей раз он ответил. Возбужденный журналист закричал:

– Федя, я в «Кукушке»! Ты как? Успел? Нормально? Звоню-звоню, а ты не отвечаешь! Уж не знал, что и думать!

– Нормально, Леша. Сейчас приеду, расскажу.

Глава 48. У Митрича

Луцилия приветствует Сенека!Ты спрашиваешь: как я все узнал? —Молва все знает, хоть таись в отсеке,Хоть вырой неприступнейший канал.Сенека. «О тайном и явном»