Кто убил Влада Листьева?

Неожиданно подал голос молчаливый егерь — худой человек с седой бородой и выпуклыми, черными как вар глазами, заговорил оживленно.

— Чего это он? — спросил Бейлис.

— Предупреждает, что здешние слоны опасны.

— Как это?

— Приближаться к ним нельзя. В заповеднике Серенгети четверо немецких туристов остановились около мирного стада слонов и начали их фотографировать. Водитель в это время открыл капот — что-то закипело в моторе. А дальше произошло страшное. Один из слонов приблизился к машине, потянулся хоботом к мотору — его заинтересовала какая-то блестящая деталь, дотронулся до нее и ошпарился. В результате все люди в течение одной минуты были затоптаны слонами насмерть. Все пятеро. Первым слоны убили водителя. Африканские слоны, в отличие от индийских, очень опасны. Индийские слоны — те мирные. Африканские — нет. Их даже не пытаются приручить — бесполезно.

— Отобьемся, — подтвердил Кржижановский. — Штуцер — самая надежная винтовка против слона. Хотя рисковать не стоит.

Первого бородавочника — шустрого подсвинка с желтовато-серым жестким волосом — они подстрелили в полдень — приближалось время обеда, и пора было уже отведать шашлыка, обещанного Кржижановским, свежего, без всяких мочений, солений и обработок.

Егерь едва ли не на ходу выпрыгнул из машины и топнул ногой по круглой, до земли выжженной полянке.

— Здесь мы разобьем бивуак! Вы, господа, не против? — спросил он по-английски.

— Не против, — также по-английски ответил Кржижановский.

Вторым завалили страуса — Здоровенного голенастого дурака с огромными ногами.

— Ударом ноги этот обормот может запросто проломить череп, — на всякий случай предупредил Кржижановский.

В ответ Бейлис тряхнул длинными, рассыпавшимися по обе стороны головы волосами.

— Если, конечно, успеет, — сказал он и хлопнул ладонью по прикладу винтовки.

Страус этот вынырнул на них внезапно, вынесся из-за желтых с колючими иглистыми листьями кустов со скоростью гоночного автомобиля, сделал несколько длинных стремительных прыжков и привычно остановился — тяжелое тело его даже не колыхнулось, когда он затормозил.

— Пли! — скомандовал Кржижановский Бейлису, присел, опускаясь пониже на сиденье, чтобы Бейлису было удобно стрелять, и тот, поспешно вскинув винтовку, всадил пулю в неподвижно замершую птицу.

От сильного удара страуса даже приподняло над землей, он испуганно хлопнул ногами, вскинул к небу маленькую голову с раскрытым клювом и опрокинулся в траву.

— Хороший выстрел, — похвалил Кржижановский.

— В райкоме комсомола я входил в сборную команду по стрельбе из малокалиберной винтовки, — сказал Бейлис.

Кржижановский поморщился.

— Импалу будем стрелять? — спросил егерь, затаскивая страуса в задний отсек «лендровера».

Он был уверен, что белые гости скажут «нет» — мяса и так много, пропадет, но Кржижановский произнес решительно:

— Будем!

Егерь не сдержался, качнул неодобрительно курчавой, с плотно прижатыми к черепу ушами головой, отвернулся. Кржижановский заметил этот жест егеря, взгляд у него сделался жестким.

— Я сказал — будем есть мясо трех сортов…

Егерь поспешно кивнул: если клиенты напишут на него жалобу, он потеряет работу.

Через три минуты подстрелили импалу. Крохотное изящное существо, отбившись от стада, замерло в пугливой стойке среди железного африканского бурьяна. Тут его и сразила пуля, метко пущенная Кржижановским. Маленькая антилопа вскрикнула по-птичьи тонко, в воздух взметнулись брызги крови. «Совсем как в России, — отметил про себя Бейлис, — та же кровь и тоже красного цвета». Пуля разорвала импалу пополам. Кржижановский был недоволен собой:

— Эту зверушку надо не штуцером бить, а обычной духовкой. Крови… как на съемках фильма про прокурорского работника по фамилии Турецкий. В следующий раз надо взять с собой малокалиберные ружья.

— А если на машину нападет носорог?

— Это вовсе не означает, что мы откажемся от штуцеров. Малокалиберные ружья мы возьмем в довесок.

Мясо, которое они ели, мало чем отличалось от рядовой говядины или курятины, опаленной огнем, — обычное подгорелое мясо, пахнущее навозом. Вкус нежной импалы был как две капли воды похож на вкус бородавочника, а страус — он и в Африке, оказывается, страус, не только в Австралии. И Бейлис, и Кржижановский страусятину уже пробовали, и была та страусятина приготовлена более умело и вкусно, чем эта.

Запивали еду водкой из солдатских алюминиевых фляжек, Кржижановскому пить из фляжки, обтянутой шинельным сукном, нравилось особенно — у водки вкус появляется особый, «окопный».

— Жаль, только теплая, — произнес он с сожалением, встряхнул флягу, прислушался к заплескавшейся в ней жидкости. — А вообще в такую жару лучше пить виски. Англичане — опытные покорители Африки, старые колонисты, они пьют только виски. И не промахиваются.

— Что, от виски человек потеет меньше?

— И это тоже имеет место.

Бейлис помял пальцами горло, повел головой в сторону. Влажные тяжелые волосы соскользнули ему на глаза. Бейлис не сдержал тяжелого затяжного вздоха.

— Что? — спросил Кржижановский. — Беспокоит что-то?

— Беспокоит.

— Что именно.