Кто убил Влада Листьева?...

Да, мы живем в разных обществах, но эта разница не в причинах как гибели звезды мировой эстрады, каким был Джон Леннон, так и смерти ведущего популярного тележурналиста. Существование патологий у людей имеет универсальный характер. Понятно, что смерть Влада Листьева на руку политическим интриганам, а, возможно, и конкурентам в экономической борьбе, которую вел бывший тележурналист, но, вполне вероятно, что ни политические круги, ни мафиозные структуры никоим образом не причастны к смерти Владислава Листьева.

Разница между нынешним американским и российским обществами именно в характере и специфике возникновения идолов экрана и эфира.

Джон Леннон был идолом молодежи, а Влад Листьев — кумиром более многочисленных слоев населения. Его обаяние и привлекательность как мужчины, несомненно способствовали телевизионному успеху, дали возможность лучше проявиться профессиональным качествам.

Вот как о нем отзывался Евгений Киселев, один из ведущих тележурналистов России.

— Листьев сумел найти некий имидж, который, собственно, и приносит ему успех как тележурналисту, телеведущему. По-моему, для людей нашей профессии самая трагическая ошибка — попытаться этот имидж изменить. Успеху Листьева я совсем не завидую: во-первых, мы работаем в совершенно разных жанрах, а во-вторых, мне хватает своего. Ну, его узнают на улице, меня узнают. Поверьте, от этого очень скоро начинаешь чувствовать себя экспонатом зоопарка. А профессионал прежде всего ценит мнение профессионалов.

А вот выдержки из интервью с Владом Листьевым, в котором он характеризуется, как человек.

— Вы увлекаетесь теннисом. Тоже следуете нашей новой моде? Я, например, удивляюсь уже, если какой-нибудь чиновник не играет, подобно президенту России, в теннис.

— Нет, я начал заниматься теннисом четыре года назад и исключительно с одной целью — похудеть. Проработав месяцев восемь на «Поле чудес», я понял, что «пошел вес», физиономия стала «такая толстая, красная такая», как после бани, плюс в этот же момент я, скажем так, закончил пить. Высвободившуюся энергию куда-то нужно было девать. И так я открыл для себя теннис. Все, с кем я встречаюсь: и Юра Николаев, и Миша Задорнов — говорят, что я очень прилично прибавил… (Но, может быть, льстят.)

— В легкой атлетике вы стали кандидатом в мастера спорта. В теннис играете «просто»…

— В футболе болею за «Спартак». Хоккей? Глядеть на вялые потуги молодых людей, которые что-то пытаются сделать, нет сил. Смотришь любой матч HXЛ, там люди просто дерутся, а здесь… Это же просто невозможно — как будто сонное царство. Я же люблю спортивные зрелища без исключения.

Но вот мои друзья во время чемпионата мира по футболу ходили в ресторан «Сохо» и заключали между собой пари. Я не до такой степени азартен, вообще я на деньги не играю. Но я азартен в получении удовольствия от игры, от жизни, еще от чего-то. Но в меру.

— Что значит «в меру»?

— «Меру в женщинах и пиве он не знал и не хотел» — моя любимая поговорка студенческих лет.

— Тогда от спорта к его антиподу. Что вы сейчас курите?

— «Кэмел-лайт», потому что в магазине не было «Мальборо-лайт». «Мальборо» красной нитью проходит, а остальное — приходящее и уходящее. Хотя это, конечно, вред один — курение. У меня, знаете ли, сердечко иногда пошаливает, и врачи мне сказали: «Лучше бы ты понемножечку пил, чем курил».

— А первую сигарету помните?

— Помню. Было это на втором курсе факультета журналистики, в деревне Бородино, где мы убирали картошку.

— С любимыми сигаретами ясно. Что предпочитаете завтракать?

— Завтрак — это весьма туманное понятие, потому что завтраком бывает и просто стакан чая или стакан сока…

— Кофе?

— Кофе не пью уже месяца три-четыре, сердечко стало болеть, где-то полгода серьезно.

— Вы часто с телеэкрана зазываете в путешествия, а сами где-то бывали?

— Нечасто… Раз в год с круизами «Темы».

— Где-нибудь сильно-сильно понравилось? Какое-то место произвело впечатление?

— Очень много замечательных мест, красот, музеев. Я очень люблю ходить по музеям, если куда-то приезжаю; это, наверное, от жены, потому что она у меня работает и занимается реставрацией живописи.

— Говорят, вы любите машины…

— Сейчас у меня «Мазда 929». Эту машину я очень люблю. Раньше я как-то предосудительно относился к автоматической коробке, теперь — нет. До нее у меня была «Вольво 440», которую я тоже обожал, но телекомпания решила, что раз президентом стал, то и авто посолиднее нужно.

Попытаемся сравнить то, что нам уже известно о Владе Листьеве с тем, что будет приведено об уже упоминавшемся Лэрри Кинге. Эти сравнения помогут нам понять разницу в характере популярности российского и американского телеведущих.