Кто ушел и кто придет (СИ)

Губерт жил недалеко от станции «Половина». Пересекать пустой перрон в одиночку под взглядами многочисленных скрытых и не скрытых камер оказалось неуютно. Прикладывая запястье к идентификатору, Мадлон знала, что становится объектом повышенного наблюдения, как любой, кто приехал сюда, но не живет здесь. Она миновала барьер, спустилась по чистенькой лесенке белого камня в короткий подземный переход с облицованными розовым ракушняком стенами и вышла в сухое душистое тепло летнего полудня. Ветер гнал волны по высокой траве вдоль проселочной дороги. Шелестела листва, стрекотали кузнечики. В воздухе плыли запахи цветов, нагретого дерева и пыли, а изредка, когда ветер менял направление — речной свежести. Мягкая трава по обочинам манила, и Мадлон разулась и пошла босиком. Сандалии, сцепленные ремешками, качались у нее в руке, чиркали по бедру, их маленькая тень не в такт мелькала рядом с ее крупной, но короткой тенью.

Прямо через дорогу бежал ручей, Мадлон постояла в прозрачной воде. Надо же, в этой речушке и рыба водится, вон мальки шныряют… Вдали на противоположном берегу показалась человеческая фигура, Мадлон вышла из воды и вгляделась, прикрывая рукой глаза от солнца. Нет, это не Френсис Губерт. Какая-то женщина.

Они поравнялись, и идущая навстречу девушка первая сказала:

— Привет.

Мадлон узнала ее. Та самая, что помогла ей добраться до полицейского участка на Нулевом уровне! Сейчас вместо просторной блузы на ней был короткий белый сарафан, талию охватывал плетеный кожаный поясок, а прическа осталась прежней — две косы с пушистыми кончиками, спускающиеся на плечи из-под голубой косынки. В руках она несла что-то, смахивающее на корзинку из тонких прутиков, и на ходу прицепляла к этой плетенке листья и цветочки. Не отрываясь от работы, проговорила:

— Мы с тобой даже не познакомились в прошлый раз. Я — Анни, а тебя как зовут?

— Мадлон. Ты живешь где-то неподалеку?

— Да. Вон в том доме, видишь крышу?

Она, наверное, очень богата!

— Это дом моего отца, Шиама Кейна, — добавила Анни.

— Кейн… Тот, который киноартист?

Анни улыбнулась, показав ровные крупные зубы.

— Приятно встретить девушку, которая не пищит от восторга, услышав его имя! К кому ты приехала? Ты ведь живешь в городе, верно?

— Да. Я приехала к Френсису Губерту, — и, так как Анни продолжала пристально смотреть на нее, Мадлон добавила: — Он мой отец.

Анни рассмеялась.

— Прости, я подумала, что ты его новая девушка! Я удивилась, почему это он не привез тебя на глайдере или хотя бы не встретил на станции.

Новая девушка! Интересно, часто Френсис меняет любовниц? Видно, недаром Метени ее предупреждал…

— Ты его знаешь? — спросила Мадлон.

— Мой отец с ним дружит. Губерт живет недалеко от нас, могу проводить.

— Спасибо, не стоит, если ты шла по своим делам, то…

— Как хочешь. Посмотри-ка, — она подняла на уровень глаз свою корзинку, — хорошая шляпка получилась?

Так это, оказывается, шляпка!

— Симпатичная, — вежливо ответила Мадлон. Анни обрадовалась и тут же нахлобучила плетенку ей на голову:

— Возьми, тебе пригодится, чтобы солнце затылок не напекло.

Дом Френсиса Губерта горделиво возвышался на вершине пологого холма — изящный, сверкающий металлом, стеклом и пластиком, сплошные прямые линии и зеркальные поверхности. К блестящему крыльцу вела дорожка, обсаженная самшитом и посыпанная толстым слоем крупного розового песка.

Френсис Губерт ждал на крыльце; он еще издали замахал дочери, и когда та подошла, спросил:

— Ты приехала на поезде?

— Да, захотелось прогуляться.

— А почему не сообщила мне? Я бы встретил.

— Зачем? Я знала, куда идти.

Губерт обратил внимание на ее головной убор:

— Какая милая… э-э… шляпка! Не знал, что ты умеешь плести.

— Это мне Анни Кейн подарила, — Мадлон сняла шляпу и повесила на столбик перил.

Губерт остановился, поставив ногу на ступеньку.

— Анни… Анита Кейн? Христианская проповедница?

— Разве она проповедница?

— Во всяком случае, она много пишет на религиозную тематику. Поэтесса, певица. Набери ее имя в поисковике — получишь ссылки на выступления.

— Ладно. А тебе она, видно, не нравится?

— Нет, почему же… Хорошая девушка, но не от мира сего. Сейчас религиозных людей мало, а таких, кто говорит о своей вере, еще меньше. А по специальности Анита археолог. Шиам говорил, в скором времени она полетит на Нарат — попросилась волонтером в экспедицию Виктора Новака, очень хотела увидеть другую планету. Слышал я, что этот Новак одно время работал у Елены, но она его выгнала, говорят, из-за слишком больших амбиций… Ну, а как тебе мой домик? — Губерт плавно повел рукой перед собой.

— Похож на твой научно-технический комплекс, — сказала Мадлон. Это здание и впрямь выглядело уменьшенной копией какого-нибудь корпуса «Андроидной техники». Губерт откинул голову и расхохотался.

— Хорошо сказано, дочка! Буду считать это комплиментом.