Кто Вы, «Железный Феликс»?

Дзержинский рассматривал кадровую политику как важнейшее условие выполнения любого намеченного мероприятия: «Все внимание должно быть обращено на подбор людей», постоянно подчеркивая важность подбора сотрудников, умение «подбирать людей в живой жизни для дела». Он усматривал прямую связь между подбором сотрудников и авторитетом государственного учреждения: «Только тогда, когда мы сами осознаем необходимость подбора работников, честного отношения к тому делу, которое вручено, — только тогда будем иметь то великое орудие, которое называется доверием правительства, доверием партии, доверием всей страны для всего учреждения в целом и для отдельных его отрядов в частности»[608]. А в этом доверии Дзержинский видел силу чекистских органов: «Это доверие пришлось завоевывать долгой, упорной, самоотверженной, полной жертв борьбой, в результате которой ВЧК стала грозной защитницей рабоче-крестьянской власти».

[609]

Требования к чекистским кадрам

были определены решениями высших органов власти и управления, высказаны в выступлениях и статьях, приказах и циркулярах Дзержинского. В них подчеркивалась необходимость исходить из исторической обстановки, учета выполняемых задач и перспектив использования сотрудников, обращалось внимание на то, что для работы в органах и службы в войсках нужны люди, преданные делу Коммунистической партии и социалистической идее, способные бороться с врагами советской власти. Поэтому на первое место при подборе кадров ставилась идейная убежденность. «Каждый чекист, — писал Дзержинский, — должен быть человеком, имеющим перед собой великую цель», «борцом в самом малом деле… Иначе ничего не выйдет».[610]

На необходимость подбора преданных коммунистов постоянно указывали решения парткомов РКП (б) — ВКП (б) и документы, регламентировавшие прохождение службы в органах ВЧК-ОГПУ. Но таких людей не хватало, и Дзержинский сформулировал один из главных критериев подбора кадров в органы ВЧК-ОГПУ в 1920-х гг.: «Если приходиться выбирать между, безусловно, нашим человеком, но не совсем способным, и не совсем нашим, но очень способным, — у нас, в ЧК, необходимо оставить первого…. вся суть по-моему, в подборе людей, безусловно, честных всех и, где нужно, умных»[611]. Значит, главное, чтобы приходившие в ЧК были, прежде всего «нашими», идейно убежденными, потому что только это качество рождает «твердость духа», развивает такие черты характера, как настойчивость, упорство в достижении цели, мужество, помогает преодолевать любые трудности, как бы сложны они ни были. Для чекистской работы не годятся люди, проявляющие малейшие колебания. 25 мая 1924 г. председатель ОГПУ писал Г.Г.Ягоде: «Ленингр. ком. желает назначить начальником] Новогородского ГПУ т. Миллера председателем Совнархоза. Т. Мессинг против. Мне сегодня передали, что т. Миллер по вопросам внутрипартийной дискуссии колеблется. Если это верно, то при всей его деловитости и преданности делу у нас держать его не стоит»[612]

. Значит, в ВЧК-ОГПУ нужны были не всякие коммунисты, а только те, которые безоговорочно поддерживали политику руководства.

Наряду с одухотворенностью «великой идеей создания рабочекрестьянского государства» Ф. Э. Дзержинский большое значение придавал таким положительным качествам сотрудников, как честность и скромность: «Должна быть ставка на честного и опрятного в работе». «Здесь нужны уже не государственные мужи и не литераторы, а скромные муравьи-практики»[613]. Как видим, делалась ставка на сотрудника скромных интеллектуальных и духовных запросов, хорошего исполнителя, усвоившего простую схему объяснения современного мира, проникшегося идеей построения нового общества и готового бороться за нее.

Важное значение при подборе кадров Дзержинский придавал социальному, прежде всего «пролетарскому» происхождении, как панацеи от всяких отрицательных сторон в работе чекистов. Так думали в ВЧК-ОГПУ, но нельзя не согласиться с А.Н. Потресовым, который писал, что «пролетарское происхождение меньше всего гарантирует в его обладателе наличность пролетарского духа, что оно легко сочетается с духом совсем не пролетарским и даже антипролетарским, ибо, как полагается всякому марксисту, — не сознание определяет бытие, а бытие-сознание, и сколько-нибудь длительное пребывание на посту коммуниста «с положением» способно решительно вытравить и последние остатки пролетарского самосознания»[614].