Читаем КТО ВЫ, "ЖЕЛЕЗНЫЙ ФЕЛИКС"? полностью

В сознание сотрудников постоянно внедрялись стереотипы: «солдат партии», «беспартийный большевик», «верный ленинец» и др. «Для большевиков, - писал видный меньшевик А.Н. Потре-сов, - в их победном умонастроении все было ясно и просто - упрощено их российской удачей. Через крушение капитализма, через Гражданскую войну к новому социальному строю - немедленно и повсеместно»11.

Оценки чекистов были всегда категоричны: вот - друг, вот - враг, вот - свой, вот - чужой.

Но самой отличительной особенностью ВЧК-ОГПУ было то, что «личный состав органов безопасности РСФСР, а в дальнейшем СССР, без сомнения, был глубоко предан коммунистическим идеям. И хотя общеобразовательный уровень большей части руководящего, не говоря уже об оперативном составе, был невысок, четкая политическая линия, революционный пафос, чувство исключительности, прививаемое чекистам с первого дня службы, сделали советские органы госбезопасности в течение 10-12 лет одной из самых сильных спецслужб в мире» 12

.

И совершенно правы были те, кто говорил, что «слишком долго они жили и работали чувством, которому ими были отданы лучшие годы в пролетарской революции, чтобы они могли в случае быстрого перехода от одной системы участия партии и вместе тем наших органов, к другой, быстро подравняться и ориентироваться в новой обстановке». Новая экономическая политика, пришедшая на смену «военного коммунизма», повлекла за собой денационализацию многих предприятий и легализацию частного капитала, совершила в умах чекистов какой-то хаотический переворот. Для них было ясно лишь, что партия отступила, буржуазия победила, жертвы Гражданской войны напрасны и т.п. И многие сотрудники чувствовали себя обманутыми и преданными вождями. Такое положение признавал и председатель ВЧК: «Были случаи, когда из партии в связи с нэпом, уходили те, которые дрались с Колчаком и в 17-м были с нами. Некоторые потеряли веру...»13

Многие коммунисты переживали, видя недостатки и отрицательные стороны, несовершенство аппарата ВЧК-ОГПУ, желали его улучшить. В числе их был и сам Дзержинский. Он беспокоился более всего за «коммунистическую нравственность». Так, ссылаясь на поведение одного из сотрудников, он писал 23 июля 1922 г., что отступление от норм морали становится делом очень серьезным и важным для работы с кадрами14

22 января 1924 г., в 14 часов, в связи с кончиной В.И. Ленина, Ф.Э.Дзержинский направил полномочным представительствам, губернским отделам ОГПУ, особым и транспортным отделам ОГПУ телеграмму следующего содержания: «Вчера в 7 часов вечера скоропостижно скончался Владимир Ильич, о чем извещает правительственное сообщение. Наши органы должны: первое - мобилизоваться, второе - сохранить полное спокойствие и предотвратить панику, не давая для нее повода внешними проявлениями и массовыми арестами, третье - выявлять настроение масс и улиц; четвертое - обратить главное внимание на поведение черносотенцев, монархистов, белогвардейцев; пятое - оказать все[мерное] содействие для поднятия духа армии, шестое - сплотиться вокруг губ-кома, руководствуясь его указаниями, седьмое - о всем важном держать нас в курсе. 22 января 1924 года. 14 часов»15

.

Ф.Э. Дзержинский обращал вниманием активизацию работы чекистов-коммунистов. В структуре органов безопасности была развернута широкая сеть первичных партийных организаций, которая способствовала усилению партийного влияния. Если в Красной Армии на июль 1925 г. число коммунистов-военнослужащих составляло 12%, то в погранохране и в войсках ОГПУ на 1 января 1925 г-15, 6, а вместе с комсомольцами - 22% . В 1926 г. в погранохране и войсках ОГПУ было членов и кандидатов ВКП(б) - 7892 человека(14,69%), членов и кандидатов ВЛКСМ - 6,089 (12,08%). Итого: 26,77%.16.

Путем вовлечения каждого коммуниста в общественную работу ставилась задача преодоления имевшихся недостатков в работе организации. Дзержинский рекомендовал через газеты и журналы доводить до личного состава ВЧК-ОГПУ важнейшие правительственные решения, материалы по вопросам воспитания - «Надо идти навстречу пожеланиям редакторов газет и журналов, знакомить их с материалами, представляющими интерес для печати»17 С учетом низкого общеобразовательного уровня сотрудников были организованы громкие читки партийных документов.

Для чекистов было важно хорошее знание политической обстановки в стране и за рубежом, правильное понимание партийной линии. Исходя из этих соображений, Дзержинский первостепенное значение отводил партийной информации, требуя, чтобы все партийные решения, касающиеся чекистов, были своевременно доведены до них для практического претворения в жизнь: «Резолюцию Пленума ЦК РКП(б) об очередных задачах работы в деревне надо было разослать всем нашим органам с циркулярным письмом и с указаниями, что и как наши органы в этой области должны делать». В другом случае он писал: «При сем циркуляр ЦК и ЦКК, ...необходимо его разослать, с тем, чтобы все до единого члена партии на транспорте и в органах ГПУ прочли его и ознакомились с ним»18.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное