КТО ВЫ, "ЖЕЛЕЗНЫЙ ФЕЛИКС"?

В июле 1926 г. возникло «дело» Шведчикова. Дзержинского возмутило то, что К.М. Шведчиков в присутствии многих сообщил ему «авторитетно», что после трехмесячного ареста освобожден сотрудник «Совкино» Е.Ю. Брокман, «которому даже не было предъявлено никакой статьи обвинения». 14 июля 1926 г. Дзержискний писал Шведчикову: «...Вы относительно арестов в «Совкино» так и знали, что неправильны, ...Я проверил, оказалось, что еще 30 апреля Брокману было предъявлено обвинение по 90, 16 и I ч. 128 ст. УК, о чем Брокман лично расписался. Вы видите, как легкомысленно Ваше утверждение. Ознакомившись лично с делом и принимая во внимание, что Брокман как злостный лгун, дискредитирующий органы государственной власти, может сбежать от суда, я дал распоряжение об изменении меры пресечения.. Прошу Вас тем товарищам, при которых Вы говорили о необоснованности ареста, сообщить о действительном положении дел»⁸⁴.

Всесторонний контроль чекисты осуществляли и за работой скульпторов и художников. Особое внимание уделялось тем мастерским и предприятиям, которые изготовляли портреты и этикетки с изображением В.И. Ленина на папиросных и спичечных коробках, носовых платках и пр. С 11 апреля 1924 г. им было запрещено помещение изображения Ленина на всех предметах домашнего обихода. 21 июля 1924 г. в Государственное издательство на имя Н. Мещерякова поступило письмо из ОГПУ: «Возвращаю отношение с резолюцией: «т. Мещерякову. Оба барельефа с изображением В.И. Ленина (скульптора Талицкого) одобрены тов. Дзержинским. Официальное оформление через т. Енукидзе, к которому прошу Вас обратиться»⁸⁵.

Дзержинский лично контролировал выезд за границу артистов, художников и других представителей творческой интеллигенции с определенной целью - максимально сузить информационную базу зарубежным организация для получения сведений «из первых рук» о положении в Советской России. У многих из выезжавших был широкий круг знакомств не только в руководстве страны, но и среди белых эмигрантов.

Он выступал против отъезда из страны тех лиц, которых считал «неблагонадежными». Так, 4 апреля 1924 г. Дзержинский писал Кацнельсону: «Т. Савельев передал мне, что слышал, будто экспертом по нефтяным делам в делегацию в Англию назначен Любимов. Тов. Савельев указывает, что вряд ли это свой человек. Он представил когда- то в редакцию «Торг. Пр. Газеты» статью по нефти не нашу. Очень странную. Вместе с тем он является сотрудником заграничных журналов по нашей нефти. Соберите о нем справки, снеситесь с Ломовым и Савельевым и дайте мне заключение»⁸⁶.

26 апреля 1923 г. в письме в Политбюро ЦК РКП (б) Дзержинский выступил против направления за рубеж экспедиции Козлова для научных исследований Монголии и Тибете, «принимая во внимание, что состав экспедиции состоит их лиц, чуждых интересам Советской России, что сам глава этой экспедиции Козлов был связан в конце 21-го года с американским консульством, что Монголия и Тибет находятся под господствующим влиянием Англии, что в этих районах Наркоминделом ведется в течение нескольких лет вполне определенная дипломатическая работа, что подобный состав экспедиции может создать почву для новой очередной провокации английского правительства, которой может быть сорвана работа Наркоминдела». Он просил Политбюро «создать особую комиссии, которая бы по существу рассмотрела вопрос о целесообразности посылки в настоящий момент этой экспедиции в Монголию и Тибет»⁸⁷.

После рассмотрения всех «за» и «против» экспедиция под руководством Козлова отправилась в научную командировку.

Много сил и средств затратили чекисты для постоянного наблюдения за процессами, происходившими в эмигрантских кругах. После Гражданской войны большинство эмигрантов жило надеждой на скорое возвращение, но в то же время пыталось осмыслить по-новому и понять причины произошедших в России катаклизмов: Первая мировая война, русские революции 1917 г., гибель монархии, Гражданская война, проигрыш Белого движения, укрепление советской власти. Но до примирения было с советской властью, как неизбежным злом, было далеко. Наиболее радиально настроенные призывали к крайним методам борьбы. Даже представители «творческой» интеллигенции из эмигрантов вносили свою лепту в разжигание страстей. Никто иной, как известная поэтесса, писатель и литературный критик З.Н. Гиппиус, писала: «Как ясен знак проклятый// Над этими безумными, // Но только в час расплаты,// Не будем слишком шумными, // Не надо к мести зовов // И кликов ликования:// Веревку уготовив, //Повесим их в молчании».