КТО ВЫ, "ЖЕЛЕЗНЫЙ ФЕЛИКС"?

Основная мысль их - это льготы и послабления лицам пролетарского происхождения за преступления и смягчение карательной политики, переводя ее на рельсы воспитания и исправления преступников, с организацией с.-х. и фабр.-зав. колоний и т.д. Такая карательная политика в настоящее время будет иметь своим следствием увеличение преступлений, увеличение числа преступников, разложение рабочих и отвлечение госуд. мысли в этой области по неправильному направлению. Преступления мы изжить сможем исключительно, только поднимая общее благосостояние, преодолевая разруху, развивая производство, увеличивая зарплату, удешевляя производство, увеличивая производительность, поднимая и усиливая чувство общественности и ответственности. А это требует величайшей дисциплины и чувства законности именно у рабочих и трудящихся. Это долгий, тяжелый процесс. Жертвы неизбежны. Этими жертвами и являются т. наз. преступники. И если с ними не бороться, если им давать «льготы», то мы для преходящего либерального чувства жалости и абстрактной справедли-

109

вости жертвуем будущим, жертвуем самой возможностью изжить преступления, увековечиваем их. Чахотка сейчас неизбежное зло, но если с ней не бороться всеми доступными мерами, чахотка победит человечество.

В психологии рабочих нет этой интеллигентской психологии. У рабочих вор-преступник не встречает сострадания, поэтому именно пойманный вор-рабочий не находит поручителей. А в среде «образованной», умеющей себе много прощать, есть много сострадания к уличному преступнику.

Если мы желаем победить, мы должны быть жестоки и к себе, и к другим.

Наша карательная практика никуда не годится. Вот основные принципы кар. политики, как я ее мыслю:

1. То, что преступно, должно преследоваться самым реши- . тельным образом, методами, уменьшающими данный вид преступности.

2. Никакого классового признака самого преступника не должно быть. Само преступление по своему существу должно определяться по классовому признаку, т. е. насколько оно является опасным для власти рабочих и крестьян, долженствующих осуществить коммунизм.

3. К преступнику должен быть подход персональный, поскольку он может исправиться, поскольку его преступление случайно, поскольку, совершив преступление, он сам не преступник, т. е. наши судьи не должны быть формалистами.

4. Размеры наказания должны сообразовываться с задачами и условиями времени.

5. Наказание не имеет ввиду воспитание преступника, а ограждение от него Республики и воспитание общественного мнения трудящихся для того, чтобы в их среде не могли психологически воспитываться преступники и классовое терроризирование общ. мнения классовых врагов трудящихся.

6. Республика не может быть жалостлива к преступникам и не может на них тратить больших средств - они должны покрывать своим трудом расходы на них. Ими должны заселяться пустынные, бездорожные местности - на Печере, в Обдорске и пр.

7. Борьба с преступниками должна вестись по методу коротких, сокрушительных ударов.

Меры самые целесообразные по предупреждению увеличения преступников - это забота о беспризорных детях - вот куда надо

направить все сострадание и волю и вовлечение широкого общественного мнения масс по борьбе с преступлениями и преступниками.

Наша же судебная практика - это либеральная канитель».²

В годы нэпа репрессии советской власти по отношению к различным категориям населения несколько ослабевают, но после значительного сопротивление со стороны большей части общества жесткой политике советского правительства в период перехода к индустриализации и массовой коллективизации снова усиливаются. И все большие масштабы приобрели внесудебные репрессии органов ОГПУ.

Часто оппонентами Ф.Э.Дзержинского были М. И. Калинин, Н. И. Бухарин, Г. Я. Сокольников, Н. В. Крыленко, Н. В. Чичерин и др. Именно Н.И. Бухарин писал Дзержинскому: «...Я считаю, что мы должны скорее переходить к более «либеральной» форме сов-власти: меньше репрессий, больше законности, больше обсуждений, самоуправления (под руководством партии паЩгаМеу«) и проч. В статье своей в «Большевике», которую Вы одобрили, теоретически обосновал этот курс. Поэтому я иногда выступаю против предложений, расширяющих права ГПУ, и т.д. Поймите, дорогой Феликс Эдм. (Вы знаете, как я Вас люблю), что вы не имеете ни малейших оснований подозревать меня в каких-либо плохих чувствах к Вам лично и к ГПУ как к учреждению. Вопрос принципиальный - вот в чем дело...»³.