Читаем Кто? полностью

КУЛЬКОВ (Эффектным жестом вскидывает  руку). Рубль!!

ТЕТЯ  МАША. Тьфу! Совсем совести нет! Шутки шутить в такое время!


Народ растекается по квартире. Олег уходит в маленькую комнату. Женщины - на кухню. В большой комнате остаются только  Галя с  Гришей, которые садятся в  одно кресло и Михаил - он присаживается полистать газету.

Нина  в сомнении стоит у маленькой комнаты, словно думает - зайти - не зайти.

Пробегает тетя Маша.


ТЕТЯ  МАША. Ты чего, Нин? (Тут же понижая голос.)  Сидят, как голубки. Гришка с Галькой. Слушай, а может Любка сама что перепутала, а? Бывает так, положишь в одном месте , а ищешь, как дура, в другом.

НИНА. Любка – нормальный человек.  Вот что… насчет Олега…

ТЕТЯ МАША. Думаешь – Олег?  Нет, Нина, нет. Я точно говорю, - не Олег. Во-первых, и незачем ему, а во-вторых...  я тут два дня жила, и как раз у Любашки приступ случился... Нина, как он вел себя, как вел! Как мать родная. На руках несет ее, бережно, как ребенка, сам бледный, и из чашечки поит. Ее поит. А в глазах Нин, знаешь что?  Любовь, Нин, в глазах.

НИНА (неуверенно). Да? Но, это , однако, не исключает...

ТЕТЯ  МАША. Исключает, Нина, исключает. Я век прожила, двух мужей имела. Оба, правда, как собаки.  Я тоже думала, ну, прилепился парень, а как в несчастье  его увидела сразу мнение переменила.

НИНА. Любит... кто любит, разве на других пялится...

ТЕТЯ  МАША. А кто пялится? На кого, Нин?

НИНА.  Мы тут тоже  два дня жили. Когда кухню лаком покрывали, Люба нас приютила. Да ничего особенного. Просто мылась я в ванной… уже вытиралась...  А он вошел. Олег.

ТЕТЯ  МАША. Зачем?

НИНА. Ну не знаю.  Вошел и вошел. Так и выйди, правильно? Видишь, женщина раздетая. - Выйди.  А он стоит.  Смотрит.

ТЕТЯ  МАША. Ой, да что ты, Нин! Ты, красавица, Нин, а наша Любашка...

НИНА. А любовь тогда причем?  Да я уверена, помани я его хоть пальцем…

НИНА. Ой,  Нин! Значит, на  тебя, голую, глаза пялил. (Тяжело вздохнув.)

Тоже, значит, кобель. (Пауза.) Постой, Нин, а вдруг устоял бы, а? Может, настоящая у него все-таки любовь к Любашке.

НИНА (в глубоком раздумье). Главное я  не сказала...

ТЕТЯ  МАША (ахнув). Было что-то?!

НИНА. Да  не об этом...  Любка с ума сходит…


Появляется Кульков, тетя Маша тянет Нину в ванну, там они запираются.  Кульков заходит в большую комнату.


КУЛЬКОВ (увидев Гришу и Галю,  удивлен столь явной перемене их  взаимоотношений). Какая идиллия!  Сейчас заплачу. А кто это там в уголочке? Михуил!  (С издевкой декламирует.)

С большим умишкой Мишка  увел у всех кубышку.

Косил под воротилу, а был всего мудилой.


МИХАИЛ(сухо). Все? Номер кончился? Будь я директором цирка, я бы тебя не взял

КУЛЬКОВ. А я б тебя взял. Сахар из мешочка таскать. И прятать, чтоб никто не нашел.

МИХАИЛ (размеренно встает). Бить по морде я  тебя, конечно, не буду. Много чести. Но скажу - ты дурак. (Неторопливо  разворачивается и уходит.)

ГРИША (косясь на Кулькова). Галчонок, пошли на балкон.  (Гриша с Галей уходят.)


Кульков стоит неподвижно. В один миг преобразившись,  бежит в сторону кухни.

Из ванны выходят Нина и  Тетя Маша.


ТЕТЯ  МАША (под впечатлением ). Нина! Это же меняет ситуацию! Это ж так меняет ситуацию!  Ведь получается, что эти деньги…  Значит, получается, - Олег? (решительно.)  А мне, Нин, ну никак не верится.  Не такой он.

НИНА. Вот и посмотрим.  (Взгляд ее направлен на дверь в маленькую комнату.)

ТЕТЯ МАША ( уловив взгляд  Нины,  осторожно заглядывает в маленькую комнату;  тут же прикрыв  дверь,   заговорщически шепчет).  Сидит.  

НИНА (собирается с духом). Ну и хорошо. Значит  так, никого не впускайте.

ТЕТЯ МАША (с готовностью). Ага.

НИНА. Говорите, проветривание. Только тихо. Догадается. 


Нина заходит в комнату,  садится невдалеке от Олега, поглядывая на него. Олег сидит с закрытыми глазами. Нина собирается с духом, но никак не начать.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Убить змееныша
Убить змееныша

«Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь… Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется?» Пьеса «Убить Змееныша» закрывает тему XVII века в проекте Бориса Акунина «История Российского государства» и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе. Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ «Последние дни» в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю «Медного всадника» и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром: «…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…»

Борис Акунин

Драматургия / Стихи и поэзия