Читаем Кто? полностью

Все, кроме Гриши с Галей уходят на кухню. Михаил курит, напряженно наблюдая за супружеской четой.  Галя кажется очень обеспокоенной.


НИНА (подходит к Михаилу). Миша, я должна сказать...

МИХАИЛ  ( делает ей нетерпеливый знак  рукой скорее отсюда уйти). Потом. Подожди. (Подталкивая ее к супружеской чете.)  Отвлеки супругов на  секунду. 

(Уловив момент, незаметно для всех  проникает в маленькую комнату;  там прячется в небольшой  нише.)

Все уходят на кухню. В коридоре тишина. Появляется Галя. Украдкой обернувшись по сторонам,  быстро заходит в маленькую комнату.  Кидается к своим сумкам, быстро-быстро там  роется.  Наконец, в ее руках небольшой,  неаккуратно завернутый  в газету, пакетик. Обеими руками прижимая его к себе, она быстро оглядывается, встает на стул, открывает створки шкафов, наконец, видит стопку каких-то бумаг,  хочет пихнуть  пакетик  туда.


МИХАИЛ (стремительно выскочив из укрытия).  Стоп!


Галя, как загнанный  зверек, замирает, судорожно прижав пакетик к себе.


МИХАИЛ (удовлетворенно). Не выдержали все-таки нервишки.

ГАЛЯ (словно оцепеневшая, бормочет). Вы... не имеете права.

МИХАИЛ (шутит). Понимаю, у невменяемых свои права. (Заглянувшему в дверь Кулькову.) Ты, Шерлок Холмс, зови народ. Зови, говорю, скорее. 

КУЛЬКОВ . Наро-од! (Моментально появившемуся народу.)  Тут, говорят, кино собираются показывать.


Все, кроме дяди Толи,  в маленькой комнате. Галя стоит в прежней позе. Каким-то  судорожным движением она  дергает рукой с пакетиком, словно не рассудок  ее, а что-то помимо рассудка  пытается  запихнуть пакетик под   расстегнутую кофту. Кажется, она абсолютно потеряла способность что-либо соображать.


МИХАИЛ. Ну, гражданочка, будем играть в прятки? Несерьезно. Все видели?

ТЕТЯ  МАША (ахнув).

  Ой, прижимает, прижимает.

МИХАИЛ.  Итак, господа, наконец-то  я могу открыть свои карты!  Да,  я вынужден был  вуалировать свои действия,  терпеть при этом разные происходящие здесь глупости, но как говорится - все ради результата.  Итак… (С нарочитой небрежностью кивнув  на Галю) финальный аккорд или по порядку? (истолковывая молчание и воцарившиуюся тишину на свой лад). Ну что ж. Раз желаете по порядку…  Не буду скрывать, ответ на вопрос «кто?»  был ясен для меня с самого начала. Да, да. Кто единственный из всех нас знал, что деньги в коробке? Кто в глубине души мог считать деньги если не своими, то почти своими, - ведь деньги оставлены родным отцом? Кто имел финансовые трудности и беременную жену одновременно? Кто патологически привязан к своей жене и готов ради сохранения семьи если не на все, то на многое? И, наконец, не в этой ли связи, - кто взял деньги?

Возникает вопрос: а причем тут эта гражданочка? Возможно, не при чем. Сначала.  Но вспомним, как неожиданно, с какой фантастической переменчивостью  гнев этой женщины и ее абсолютное неприятие супруга сменяются на милость.  Не оттого ли , что супруг  наконец  открывает ей свои карты, приобретая при этом, как это ни прискорбно, не  только ласку и нежность, но и  сообщника!  (Улыбнувшись.) Однако,  не пойман - не вор, и сколько не занимайся дедукцией, а нужны доказательства.   Поэтому я пустился на  на небольшую хитросить. Учитывая  нервную неустойчивость супружеской четы  я  спровоцировал  ситуацию за бифштексом, - подтолкнул ее, так сказать, к разрешению.  И, как видите, не напрасно.  Супруга все-таки кинулась к деньгам.  (Улыбается, не в силах скрыть своего довольства.) Да,   в любом расчете  важно не только спровоцировать момент, но и поймать его. (Эффектная пауза.)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Убить змееныша
Убить змееныша

«Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь… Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется?» Пьеса «Убить Змееныша» закрывает тему XVII века в проекте Бориса Акунина «История Российского государства» и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе. Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ «Последние дни» в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю «Медного всадника» и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром: «…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…»

Борис Акунин

Драматургия / Стихи и поэзия