Ку-дар

— Я люблю тебя, Желток, — голос Камиссы звучал печально, — мне исполнилось всего восемнадцать сезонов, когда меня выдали замуж. Я была несчастна… муж не обращал на меня внимания, только периодически приходил ночью и вел себя как кварк-«берш». После его смерти меня обложили люди, требующие вернуть их долги. Мне пришлось вникать в торговлю, выяснять, чем отличается мера дерева от меры мяса, как лучше хранить и перевозить продукты. Из какой стали покупать оружие, а какая сталь быстро ржавеет. Четыре сезона я отдавала долги мужа, потом начала богатеть, сегодня меня называют богатой, самой богатой в Даре-Ач. Но зачем мне все это, если завтра тебя убьют? Каждую ночь, что ты проводишь в своей школе, я плачу. Плачу, думая о тебе. Как мне жить, если только с тобой я поняла, что значит женщина, что значит быть счастливой?

— Камисса, — перебил девушку, — я не собираюсь завтра умирать.

На секунду глаза Камиссы загорелись:

— Ты обладаешь даром Сирда? Ты скрытый «сен-ар»?

— Нет, не обладаю даром сирда, и не скрытый «сен-ар». Но я скажу тебе так, моя родная. У одного человека спросили: в чем сила, брат? И знаешь, что он ответил?

— Что? Это был Сирдарий? — Камисса подалась вперед.

— Он ответил: сила в правде, брат! и нет, это не Сирдарий, я его, скорее, назвал бы человеком с большой буквы! Так вот, Камисса, правда на моей стороне, как и любовь самой красивой женщины Гардо-Ач!

— Только Гардо-Ач? — В Камиссе проснулась настоящая женщина.

— Во всем Сирдахе! И завтра, я выиграю этот бой, потому что мне есть ради кого его выигрывать, потому что я дал себе слово, которое нужно исполнить, потому что сила в правде!

Я отпил немного вина из серебряного кубка и хищно посмотрел на свою женщину:

— А сейчас у нас есть время до утра, не знаешь, чем лучше заняться?

Чем заняться, Камисса знала. Изголодавшаяся по мужской ласке женщина, словно старалась налюбиться впрок и надолго, с каждым разом проявляя чудеса изобретательности. У меня даже проскочила мысль, смогу ли я завтра двигаться быстро, но быстро отмел пораженческие сомнения.

Утром, когда я добежал до школы, первая четверть сирда была на исходе. Камисса плакала, обнимала ноги, уговаривая остаться. Наступил момент, когда я чуть не смалодушничал. Еще во время нашего путешествия из Даре-Ач в Гардо-Ач я заметил в себе способность ускоряться на небольшой промежуток времени. После того случая несколько раз ночью, выйдя на тренировку в школе, пробовал ускориться. Получалась очень интересная картина, словно время вокруг меня становилось тягучим. Долго работать в таком ритме не мог, максимум около полминуты. Именно этим я и собирался воспользоваться в бою, чтобы добиться победы.

Тенкор метал молнии, приближалось время боя, а я только появился, весь помятый, с наспех надетыми доспехами.

— Надеюсь, оно того стоило, — прорычал он, увидев меня. Потом, к моему удивлению, потрепал меня по щеке, заверяя, что чудеса случаются, и при везучести этого отребья кварка он ничему не удивится. От завтрака я отказался, Камисса накормила меня так, что еле в доспехи влез. Под мелким моросящим дождем мы снова направились к городской площади, где мне предстояло сразиться с сильнейшим бойцом. Третий день дождя превратил пыльные земли в болото, а по мощенной мостовой бежали ручейки. Песок на арене впитывал воду, но при каждом шаге ноги по щиколотку погружались во влажную смесь песка и воды. Моего противника еще нет, хотя трибуны уже забиты. Все мои попытки найти Камиссу на трибунах не увенчались успехом. Эта смелая женщина рискнула всем: если я паду на арене, ее репутация останется на дне. Если я выиграю бой и стану «ихи-ри» — все забудется, особенно если мы сочетаемся браком.

— Ради тебя, Камисса, ради отмщения смерти Напусы, ради всех несчастных ку-даров и искалеченных кварков, — трижды я повторил клятву, проникаясь ненавистью ко всем: к судьям, зрителям, даже к Тенкору, смотрящему на меня с сожалением в глазах.

Бородач Джал появился спустя минут десять: сегодня он облачился в доспехи, что затрудняло мне работу. Тенкор кивнул, и мы присоединились к бородачу, стоявшему в центре площадки. Громко ударил гонг, возвещая о начале смертного боя. Вчерашний благообразный старичок вышел на середину ринга и повторил причину смертного боя, акцентируя внимание, что оскорбление нанесено не кем-нибудь, а именно ку-даром.

Будьте вы прокляты, зациклились на этих ку-дарах, — мысленно пожелал я говорившему. Далее нам объяснили правила боя: допускалось все, чтобы победить. Под запретом только удары пальцами в глаза.

— Желток, я с удовольствием покатаю тебя по всему Гардо-Ач на спине и без седла, если ты сможешь выжить. Ты первый ку-дар, в котором чести больше, чем во многих дех-ни, пусть великий Сирд поможет тебе, — Тенкор хлопнул меня по плечу и пошел в угол не оглядываясь. Мысленно он уже простился со мной, наверное, обдумывает, стоит ли меня хоронить или можно просто выбросить труп в реку.